Тирамису для одинокого детектива

– Это наш с папой подарок для тебя. Мы нашли у тебя в спальне, фото твоего Дика и решили подарить тебе такого же щенка. Это лайка. Смотри у него такой же белоснежный окрас шерсти, как был у твоего пса. Он, правда, сейчас совсем маленький, но когда вырастет, ты сможешь брать его с собой на охоту и рыбалку. Мы угадали с породой? – Лёшка с волнением во взгляде смотрел на Розвадовского.

Константин Петрович поднял глаза и, взяв его за руку, притянул к себе.

– Ещё как угадали. Он точная копия, только маленький.

Лёшка обнял деда одной рукой за шею.

– Мы специально взяли такого, чтобы ты смог воспитать его и назвать так, как сам захочешь.

– Назвать… Мм… Я вот думаю, а зачем что-то придумывать. Пусть носит имя своего смелого и храброго собрата, который когда-то жил на Алтае.

– Ты хочешь назвать его… Дик?

– Конечно. Мне кажется неплохое имя для собаки. Как ты думаешь?

Лёшка ослепительно улыбнулся.

– Отличное имя! Тем более смелости ему уже сейчас не занимать, – он показал пальцем на щенка, вставшего на задние лапки и пытающегося стащить из рук маленького Саньки, кусочек пирога, который ему дала бабушка.

Заметив недовольное личико малыша и щенка, который старательно вылизывал ему пальцы, отвоевав и слопав вкусный пирог, все дружно рассмеялись. Впервые так беззаботно и искренне, словно так всегда было в их доме и всех проблем и неприятностей, что они пережили за последнее время, попросту никогда не существовало в их жизни.

Подхватив сына на руки и обняв Воропаева за спину, Рита вместе с остальными домочадцами направилась домой. Семейный ужин завершился глубоко за полночь. Она долго ждала в спальне Воропаева, пока они о чём-то секретничали с отцом в комнате Лёшки.

И лишь утром она, наконец, узнала об их замыслах, когда проснувшись рано утром, не обнаружила Воропаева рядом с собой. Накинув халат на плечи, она подошла к окну, расслышав негромкие мужские голоса, переходящие в шёпот и распахнув окно, улыбнулась.

Трое её самых любимых мужчин на свете медленно удалялись по дорожке, ведущей к воротам. Вооружившись удочками, походным котелком и сумкой с провиантом, они не спеша покидали двор. Громкий лай щенка, который неотступно следовал за ними след в след, невольно огласил тишину дома.

Когда дверь калитки за ними закрылась, Марго опустилась на подоконник и, обхватив колени руками, положила на них свою голову. Она с улыбкой смотрела на сад.

Золотая осень вступила в свои права, покрыв багрянцем и золотом листья на деревьях. Последние цветы на клумбах, усыпанные листопадом дорожки и одуряющий запах поспевшего винограда, кружили голову. Она невольно подняла глаза и посмотрела в небо, расслышав крик птиц, которые клинышком покидали северную столицу, направляясь в тёплые края.

Рита смотрела им вслед и думала о том, что сейчас она была абсолютно счастлива и загадывать своё самое заветное желание и отправлять его мысленно вместе с ними, как она это всегда делала в детстве, не будет. Потому что в её жизни сейчас есть всё, что она хотела, всё к чему так стремилась и о чём мечтала.

Впрочем… Она всё-таки ещё раз взглянула на птиц и произнесла вслух только одну фразу:

– Пусть всё будет, так, как есть сейчас. Всегда, до самого конца моей жизни…

Улыбнувшись, и махнув рукой птицам в небе, она спрыгнула с подоконника и забралась снова в тёплую постель, укрываясь одеялом, чтобы насладится выходным днём и досмотреть свои ночные сны.

Эпилог

Спустя год

Марго склонилась над кроваткой спящей дочери и ослепительно улыбнулась. Личико малышки было спокойным и умиротворённым. Наевшись до отвала, маленькая каприза, наконец, успокоилась.

Рита осторожно провела кончиками пальцев по её личику с молочно-белой кожей и улыбнулась.

Виктория…

Они дали ей имя, не задумываясь ни секунды. Потому что, появившись в животике мамы в непростое для них всех время, она поистине стала для всех настоящей победой. В непростой череде жизненных перипетий и испытаний, свалившихся неожиданно на их головы. Как и мечтал Воропаев, малышка оказалась её маленькой копией. Иссиня-чёрные глазёнки, густые волосики цвета воронова крыла и характер, который она до крошечки подобрала у мамы, уже сейчас обладал неуёмной своенравностью и строптивостью. И все свои требования Виктория, не стесняясь, выражала громогласным голосом, оставив за собой пальму первенства и безвозвратно отобрав её полгода назад у Александра Воропаева младшего, который теперь повзрослев, стал менее требовательным и абсолютно самостоятельным.

Рита присела на стуле у окна и, взглянув в стекло, улыбнулась. За этот год, что пролетел так незаметно, ей показалось, что она прожила, целую отдельную жизнь. Установившееся, наконец, в их доме спокойствие стало долгожданным и таким своевременным вознаграждением.