Тиран

Она вскинула бровь, махнула плеткой, тронула пятками лошадь и поскакала галопом, высоко подняв голову и выпрямив спину. А он думал обо всем, что мог бы ей сказать, вместо того чтобы выкрикивать приказы.

Он повернулся к Ателию.

— Далеко? — спросил он, показывая в дождь. — Далеко враг?

Ателий одним гибким движением достал из горита стрелу, наложил на тетиву, натянул тетиву и пустил стрелу прямо в небо. Стрела полетела по дуге, начала опускаться…

Заржала лошадь.

— Вот здесь, — сказал Ателий.

— Зевс, всеобщий отец! Посейдон, повелитель коней! — призвал Киний, потом повернулся к Никию. — Труби «Вперед!»

Никий протрубил сигнал, и они двинулись вперед.

— Мне казалось, мы собирались уклоняться от битвы.

— Труби «Шагом!», — велел Киний.

Он чувствовал, что три прямоугольника сохраняют строй, слышал топот копыт и ощущал дрожь земли. Если это ловушка…

Он полуобернулся, собираясь приказать «В атаку!», и переложил копье в правую руку, когда увидел гребень, а потом и всего показавшегося из дождя всадника — на расстоянии в две лошади.

— В атаку! — взревел Киний.

Это были фессалийцы — желтые и пурпурные плащи, хорошие доспехи, крупные кони — и они стояли. Конь Киния в два скачка перешел с шага на галоп, и копье Киния вонзилось в лошадь фессалийца.

Их ряды были ровными, плотными, непоколебимыми, но усталыми — это сразу бросалось в глаза. Конь Киния миновал раненую лошадь, протиснулся мимо следующих двух, зубами и копытами расчищая себе путь, и весь отряд уклонился от его натиска. Киний орудовал вторым копьем, как моряк абордажным крюком, размахивая им направо и налево, путая всадников и сбивая их с коней, и тут ударил весь ольвийский отряд и смел противника. Чего бы ни ожидал осторожный начальник конницы, он никак не рассчитывал на конную атаку из дождя.

В то же мгновение враги начали отход — но отступали как опытные воины, оставив на земле всего двоих или троих убитых. Дождь сразу поглотил их.

Киний приподнялся на спине коня и закричал:

— Никий! — грозя надсадить грудь.

— Здесь! — ответил гиперет. — Я здесь!

— Труби отход!

Киний вывел коня из толпы своих воинов — слишком многие ринулись в дождь, по неопытности пытаясь преследовать фессалийцев. Он проехал вдоль линии наступления, пока не увидел тускло блестящие фигуры савроматов.

— Эвмен! Мы отступаем. Была стычка — но мы не знаем, с кем. Двигаемся к броду. Прикрывай нас.

Он повернулся и поехал к своим людям, которые, услышав сигнал, поворачивали — опасный маневр, если есть возможность, что из дождя внезапно нападет неразгромленный противник. Киний наблюдал за ними: маневр занял, казалось, целую вечность. Он увидел в дожде движение — яркие пятна справа. Красные плащи. Новая вражеская конница.

Отряд Никомеда находился на полстадия в тылу и был хорошо построен. Слышался голос Аякса, строившего людей в линию: он приказывал сомкнуться. Хорошо был заметен Диодор — но и он исчез в дожде. Больше неприятностей у Левкона с его людьми. Киний подъехал.

— Пора, Левкон! — сказал он.

Левкон покачал головой. Возбужденные пантикапейцы в дождь с трудом находили свои места в строю. Впереди слышались крики.

Никий показал.

— Слишком много расхлябанных. Их сметут. Нам пора убираться.

Киний чувствовал: впереди собирается вражеская конница. Он услышал трубу.

— Левкон! — закричал он. — Прочь! Бегом к броду!

Левкон откинул шлем, ударил человека мечом — плашмя — и раскрыл рот, собираясь отдать приказ. Копье пробило ему шею, и его словно вырвало кровью. Он упал. Из дождя показался строй фессалийцев и ударил по отряду Левкона.

При первом же прикосновении конь Киния повернул и недолго думая бросился назад к броду. Киний был в относительной безопасности; он оглянулся в поисках Никия. Тот скакал сразу за ним.

Дождь чуть притих, и Киний увидел, как савроматы несутся вперед прямо через прорванный строй людей Левкона. Они обрушились на фессалийцев. Звук был такой, словно сотня людей бьет ложками по медным котлам, и фессалийцы остановились.

Люди Левкона были самыми молодыми, но и лучшими из гиппеев Ольвии. Увидев савроматов, они повернули. Теперь они сравнялись в числе с красными плащами. Летели копья, падали люди. Весь строй — оба строя — двигались по полю боя, как челнок в ткацком станке. Потом в несколько мгновений воцарился полный хаос.

Киний отвел взгляд. Теперь время можно было отсчитывать ударами сердца. Битва, которой он так не хотел, начиналась — половина его людей уже участвуют в ней, и если у Зоприона поблизости есть еще конница, он может одержать победу до наступления ночи. Киний посмотрел направо, в сторону Диодора. Диодор был перед ним. Его люди уже повернули налево и перестроились.

— За мной! — крикнул Киний и развернул коня. Жеребец опять сразу послушался — великолепное животное, лучшего боевого коня у него никогда не было.