Тиран

Я собрал в сумку все, что только можно. Поднял ее над головой и по воде начал пробираться обратно, постаравшись держаться поближе к берегу, потому что, несмотря на темноту, центр водоема всегда подсвечивался, потому что отражал свет от луны и звезд.

Я выбрался в лес и не мог не заметить отблески костра высотой почти с дом. Крик Медведя вновь пронзил воздух. Мне, наконец, удалось его увидеть и осознать то, что они делали с ним, и это было гораздо хуже моих предположений.

Он был привязан в нескольких местах. Одна веревка прижимала его руки к бокам. Вторая был обвязана вокруг головы, а ее концы запихнули в рот в качестве кляпа. Медведь так сильно впивался в нее зубами, что почти сомкнул челюсть. Слезы боли стекали по его лицу. Он лежал на животе поперек нескольких поставленных в ряд стульев. Его штаны были спущены до лодыжек, задница вздернута вверх. Люди Эли стояли позади и толкали в него какую-то деревяшку. Они смеялись над каждым его криком. Один из них удерживал ягодицы Медведя раскрытыми, пока второй жестко вводил и выводил этот предмет.

Эли сидел рядом в одном из стоявших вокруг ямы складных кресел, в которых обычно на вечеринках отдыхали байкеры. Он откинул голову на скрещенные руки, вытянул ноги перед собой и закинул их на кирпичное ограждение перед ямой.

Эли словно слушал оперу и наслаждался чем-то прекрасным и чудесным, хотя внимательно наблюдал за жестокой сценой, происходившей перед его широко распахнутыми глазами. Я так сильно сжал кулаки, что захрустели кости. Это издевательство продолжалось, а еще один парень веселился, посыпая спину Медведя тлеющими ярко-оранжевыми углями.

Лысый ублюдок с вытатуированной на голове свастикой вытащил член из штанов и сделал шаг к Медведю, его голова теперь свисала так низко, что почти касалась подбородком травы. Мужчина вынул веревку изо рта Медведя и дернул его за волосы, подняв голову. Затем сжал член у основания и провел по губам Медведя. Скорее всего, он потерял сознание, потому что даже не пошевелился. И только когда ублюдок насильно втолкнул свой член в рот Медведя, я понял, что мой друг не только был в сознании, но и приготовился сражаться. Его глаза распахнулись, и парень, держась за свой пах, с криком отпрянул от Медведя и попытался остановить кровь, которая струилась сквозь его пальцы.

Медведь выплюнул то, что осталось от члена этого ублюдка, и широко улыбнулся красной улыбкой, кровь стекала по его лицу.

И он рассмеялся.

Сейчас или никогда.

Я вытащил пистолет и взял гранату из сумки. Сделал глубокий вдох и очистил разум от всего, оставив лишь план действий.

Присел на корточки как можно ниже и подобрался ближе к костровой яме. Зубами вытащил чеку из гранаты и бросил ее в огонь.

Одна секунда.

Две.

Три.

ВЗРЫВ.

Костровая яма взорвалась ослепительной стеной белого света. Картина, на которой спящая в моей постели малышка обнимает меня, вспыхнула перед глазами, и я рванул в этот хаос.

К Медведю.

Прямиком к возможности того, что следующим утром я окажусь именно там, где мне и место.

В аду.

 

Глава 13

Доу

За три недели от Кинга не было ни слова. Я начала сомневаться в том, что он когда-либо вернется за мной.

Таннер по-прежнему пытался помочь мне вернуть воспоминания о прошлом, уцепившись за мое признание о том, что я любила его еще в детстве. Мои попытки объяснить ему, что это лишь воспоминание, а не настоящее чувство, были бесполезны, потому что он расценивал это как шаг к тому, чтобы вернуть наши отношения как пары.

— Как проходят встречи с доктором? — спросил сенатор и разрезал свой не до конца прожаренный стейк, сочившаяся из него кровь заполняла тарелку. Он обмакнул кусочек мяса в эту жидкость, прежде чем положить его в рот.

Я впервые обедала по-настоящему со своим отцом, мама опять была в «SPA», или как бы она не называла это место. Но, несмотря на уговоры моего рассерженного разума о том, что мне не стоило нервничать, я по-прежнему вытирала свои потные ладони о джинсы каждые несколько минут. Сэмми спал на кушетке всего в нескольких футах от столовой, где мы сейчас обедали.

— Кажется, нормально. Хотя я не знаю, как это должно работать. — На самом деле доктор почти не задавал мне вопросы, а на двух сеансах и вовсе заклевал носом.

— Хорошо. Я хочу, чтобы ты продолжила. Нас ждет несколько торжественных мероприятий, на которых мне хотелось бы тебя видеть. Через пару недель пройдет благотворительный вечер в поддержку моей кампании. Мы принимаем гостей в доме Редмондов, родителей Таннера, — тон сенатора говорил о том, что мероприятие больше связано с бизнесом, чем с обычной вечеринкой.

Я сморщила нос и поковырялась вилкой в своем обеде.

— Не думаю, что это хорошая идея. Предполагаю, что все присутствующие там люди должны быть мне знакомы. Разве не очевидно, что как только они заговорят со мной, я уставлюсь на них, словно у них по тридцать голов? — спросила я.