Тирания Ночи

Теперь он спал еще больше, чем во время путешествия с арнгендской армией. И ничего не мог с этим поделать. Шагот очень хотел вернуться к нормальной жизни, хотел вывести свой отряд из этих краев, где их могли в любой момент привлечь к ответу за учиненные арнгендцами безобразия.

Им постоянно приходилось скрываться, идти тайком. Это было хуже всего.

– Грим, с какого перепуга мы прячемся? – наседал на него Холлгрим. – Эти люди нас не знают. Давай вернемся на дорогу. Притворимся обычными путниками.

Холлгрим был прав, но голоса богов в Шаготовой голове не соглашались.

– Какая-то чушь собачья! – горячился Финнбога. – Я уже готов все бросить и попытать счастья в одиночку.

– Потерпи, доберемся до тех краев, которые они называют Ормьенден, станет полегче.

До Ормьендена пришлось идти целую вечность, а все потому, что Шагот постоянно спал. Но даже и в Ормьендене он отказался идти по-человечески, не скрываясь.

Свавар, Холлгрим и остальные стурлангеры грозились поднять мятеж, но Шагот к тому времени превратился, по выражению его собственного брата, в «хульдринского говоруна на подпевках у шайки окончательно спятивших богов».

Прошла неделя с того дня, как они вошли в Ормьенден. Утром Шагот проснулся и увидел, что в лагере остался только Свавар. Брат готовил завтрак, уныло сгорбившись над костром. Что-то явно стряслось.

И лошади пропали.

– Грим, они ушли. Не выдержали больше. Но пожитки оставили.

– Не понимаю. – Шагот никак не мог осознать происшедшее.

– Ты же не слушал. Они столько раз тебе говорили.

– Но ты ведь остался.

– Ты – мой брат. Но кабы я знал, что ты без моей помощи хоть неделю протянешь, тоже бы ушел.

В тот день они никуда не пошли, и на следующий тоже. Шагот был уверен, что остальные одумаются и вернутся.

Свавар его не торопил. Сам-то он уже не верил ни в какую божественную миссию, но Шагот все-таки был ему не чужой.

Вспоминая обо всех перипетиях, через которые им пришлось пройти после похорон Эрифа, Свавар не прочь был укокошить парочку богов.

Наконец Шагот собрался с силами, и они пустились в путь.

– Брат, куда мы теперь? – спросил Свавар.

– В древний город, в Брот. Почему – не знаю. Они так хотят.

Шагот и сам уже сомневался. Рвение его иссякло окончательно, и он бы с радостью повернул домой, если бы не божественные голоса, неотступно жужжащие в черепушке.

Асгриммур решил, что его брат превратился в юродивого. В северных сказаниях такие вот божественные безумцы встречались редко, но все-таки встречались. Шагот являл тому живое доказательство.

Северные боги были по-детски злопамятны и мелочны и, как и многие другие боги этого мира, не скупились на голод, мор и войну, а более приятные для своих почитателей явления не особенно жаловали.

Через два дня после ухода из лагеря Финнбога, Холлгрим, Сигурдур и Сигурьон почувствовали на себе гнев Орудий Ночи.

Весь день шел снег. На ночлег они устроились под старым каменным мостом. Неширокая речушка, через которую он был перекинут, обмелела из-за зимы. Под мост задувал жестокий промозглый ветер, грозивший загасить слабенький костер.

Вот уже многие столетия путешественники останавливались здесь на ночлег и разжигали огонь на одном и том же месте, выложенном закопченными камнями. Точно такой же огонь горел и на северной стороне реки, где сгрудились, прячась от холода, путники, направлявшиеся на юг.

– Старею я, – проворчал Холлгрим. – Десять лет назад такой ветер был бы для меня тьфу, а теперь сижу вот и думаю: неплохо бы перебраться в Исландию.

Остальные стурлангеры согласно закивали. Никто из них в Исландии не бывал, но все слышали о тамошних гейзерах, горячих источниках и волшебных дырах, которые не замерзали даже самой лютой зимой. Когда пролив Ормо сковало льдами, с Исландией наверняка ничего не случилось.

– Теперь там все небось переменилось, – заметил Сигурьон. – Если они входят в одно большое королевство, там, поди, всем заправляют эти черные священники.

– Чего нам стоит прикончить парочку священников? – оживился Финнбога.

– Чего стоит? – переспросил Сигурдур. – А ты взгляни на нас.

– Не все так просто, как кажется, – кивнул Сигурьон. – Иначе эти слабаки не пришли бы к власти.

– Твоя правда, – согласился Сигурдур, – в здешних краях заправляют именно они. И что-то на покой не торопятся. Вот зараза!

– Что с тобой?

– Да опять приспичило по большой нужде.

Уже шестой раз за день. Сигурдур начал волноваться: если нутро взбунтовалось, можно ненароком и концы отдать.

– Давай только с подветренной стороны, – предупредил его Сигурьон. – А то в прошлый раз так навонял, что мухи дохли на лету.

Сигурдур, у которого так и крутило живот, поковылял прочь от лагеря – к укромному местечку, которое заприметил еще днем при свете, как раз на такой вот случай.

Оказавшись между двух одинаковых камней, стурлангер завозился с ремнем: нужно успеть стянуть штаны, пока не началось. Вот сейчас мерзкий холодный ветер покусает его за голый зад.

Андорежец вовремя успел скинуть порты и поздравил себя с успехом. Брюхо явно разошлось не на шутку.