Тирания Ночи

Грим понятия не имел, чего именно хотят боги, знал лишь, что все откроется в свое время.

Заглядывая себе в душу, Шагот уже ни в чем не был уверен. Собственный безграничный цинизм его тоже перестал удивлять.

Остальные андорежцы знали и того меньше. Им только и оставалось – держаться вместе, защищать своего вожака и надеяться, что в нужный момент они все поймут. Особого воодушевления божественная миссия ни у кого не вызывала.

Когда армия арнгендцев добралась до хребта Стегфейт и подножия Черной горы, стурлангеры уже ни на что не жаловались и почти не разговаривали со своим предводителем – просто тащились себе вперед, покорные воле богов и безразличные к безразличному к ним миру.

Им не сразу удалось выйти из оцепенения, когда на армию напали.

– Они нас не видят, – сказал Шагот.

Так оно и было: нападавшие не обращали на стурлангеров ни малейшего внимания. Однако стоило им побежать, как на них тут же набросились двое пехотинцев. Свавар и Финнбога разделались с ними почти играючи.

К ним поспешили новые солдаты.

– Не шевелитесь! – велел Шагот.

И коннектенцы тут же про них забыли.

– Прямо как старина Трюгг, – догадался Холлгрим. – Он тоже вечно забывает, что собирался сделать.

– Пошли, – скомандовал Шагот, – пока они на нас не смотрят.

Им удалось пройти около восьмидесяти футов, но потом на них напал закованный в тяжелые доспехи всадник. Сигурьон взмахнул боевым топором, неприятель отбил удар, но в это время Шагот перерубил двуручным мечом передние ноги рыцарского коня. Стурлангеры прикончили наездника еще до того, как тот рухнул на землю.

Методом проб и ошибок они выяснили, что нужно двигаться короткими перебежками, не больше дюжины ярдов зараз, а потом замирать. Тогда их не замечали.

– Дохлое какое-то колдовство, Грим, – пожаловался Свавар.

– Зато ты еще не подох. Добежим вон до тех скал и там заляжем, пока тут все не закончится и они не отправятся восвояси.

К тому моменту было совершенно ясно, кто победит. Вокруг кипело уже не сражение, а настоящая бойня.

Все стихло. Коннектенцы закончили добивать раненых и обирать павших и теперь пытались осознать всю непомерность своей победы. Для них подобное было гораздо более непостижимо, чем для Шагота и людей его времени, ведь в Коннеке о войне знали лишь понаслышке, в основном от тех немногочисленных искателей приключений, которые отправлялись воевать в Святые Земли.

– Что теперь, Грим? – спросил Свавар.

Шагот понятия не имел. Про коннектенцев боги ничего ему не сообщили.

– Мне нужно поспать, во сне я все обдумаю, а завтра расскажу вам.

Никто не стал его расспрашивать.

Все они уже были не от мира сего.

Вернулись на землю с небес.

Или не совсем с небес и не совсем на землю.

Но в этом мире все верования оказались правдой. Здесь первыми появились боги, а потом люди переделали их по своему разумению.

Вскоре победители покинули поле брани. Чудом уцелевшие арнгендцы и выходцы из Гролсача сделали это давным-давно. Шагот и его спутники принялись обыскивать трупы.

Но с добычей им не повезло.

– Так куда направимся, Грим?

– Туда, откуда пришли. Главное – не попадаться никому на глаза.

Шагот рассказал всем то, что увидел во сне, и Холлгрим тут же забросал его вопросами.

– Но кто этот Убийца Богов? – спросил он.

– Не знаю.

– Значит, мы узнаем его, когда найдем?

– Не знаю.

– Слушай, Грим, не нравится мне эта хренотень.

– Знаю.

– И в этом, как его, Броте все прояснится?

– Если только Старейшие не передумают. А теперь заткни пасть. Нам еще топать и топать. И надо от местных прятаться.

– Это еще почему?

– Старейшие не хотят, чтобы нас видели. Почему – не сказали. Все как в прошлый раз. Мы для них всего лишь охотничьи псы и еще радоваться должны.

С каждым часом маленький отряд все меньше любил своих богов.

Северные боги в точности походили на самих андорежцев: такие же неотесанные, вечно пьяные, не слишком сообразительные, вечно пьяные, жестокие, вечно пьяные, недалекие. И вечно пьяные.

Именно эти ценные качества северная культура выпестовала за долгие века.

Но они уже совсем не ценились в том мире, где оказались Шагот и его компания.

– Мы разыщем его.

Пятеро стурлангеров поморщились, но принялись послушно разбирать лагерь. Рвения у них отнюдь не прибавилось.

Серьезные разногласия начались неделю спустя, когда Шагот пытался пробраться мимо Антье, не привлекая внимания коннектенцев.

– Грим, какого рожна мы тут делаем? – кипятился Финнбога. – Мы должны были поймать тех недоумков, что укокошили Эрифа. Но про Эрифа никто не заикается вот уже целый месяц.

– Я хочу домой, – проворчал Сигурдур.

– Дома там больше нет, – напомнил ему Шагот.

– Даже если и так, там все равно лучше, чем здесь.

Заупрямился даже Асгриммур:

– Думаю, боги вполне способны сами о себе позаботиться.

Шагот тяжело вздохнул. Он не знал, что делать с пораженческими настроениями, ведь у него самого с энтузиазмом дела обстояли неважно.