Тирания Ночи

Он-то надеялся влиться в жизнь Брота постепенно, без лишнего шума. Но если удастся внедриться в один из пяти кланов…

Бронт Донето отвел его в какой-то темный закуток. Там сидел старик в кресле-каталке и настороженно наблюдал за гостями принципата.

– Пайпер Хект, – представил Донето. – Это Сольни Саяг и его сын Рогоз – представители семейства Арньена. Возможно, вы с Рогозом раньше встречались. Он служил в северных краях.

– Не думаю. Вряд ли мы встречались, – отозвался Элс, протягивая руку и вглядываясь в лицо молодого человека, стоявшего за креслом. – Рогоз, вы меня раньше видели?

– Нет.

Мужчина говорил уверенно и скупо отвешивал слова. Рукопожатие у него было сильным. Судя по виду, неместный – смуглее и неказистее обычных фиральдийцев.

– Вы не из Брота? – спросил Элс.

– Мой отец родом из Обризока.

– Не знаю, где это.

– Небольшой городок в Кревельдии. Кревельдия славится своими лошадьми. Он стал изгнанником, но сейчас не время предаваться воспоминаниям. Соберите свои вещи.

Элс вздохнул. Хорошо, что он привык к кочевой жизни.

Племенца и сидение в тамошних застенках были, пожалуй, для него самым спокойным периодом за последние десять лет.

– Куда тебя послали? – поинтересовался Пинкус.

– Новая служба. Принципат желает, чтобы я приступил немедленно. – Тейдж пожал плечами. – Увидимся в Броте.

– Целоваться только тогда не лезь.

– Присмотри за Бо и Джо. Пусть Бо не шляется по борделям, если не хочет помереть от какой-нибудь дряни.

Элс боялся, что будет скучать по Пинкусу так же, как скучал по Костылю и остальным участникам того андесквелузского похода, который теперь казался ему лишь услышанной от кого-то давным-давно сказкой.

Они покинули особняк Донето через боковую дверь. Рогоз Саяг толкал кресло на колесах. Колени старшего Саяга укрывал плед, под которым вполне могло лежать оружие или что-нибудь в этом роде. Снаружи их поджидали двое вооруженных громил.

– В Броте небезопасно, – пояснил Сольни Саяг. – На улицах полно озверевших от голода людей.

Элс нес пожитки за плечами. Он уже привык таскать все свое добро на себе, словно какая-нибудь кочевая черепаха.

Ша-луг пытался вести непринужденный разговор и в то же время не показывать вида, что внимательно изучает улицы, по которым они шли, и собеседников. Отец и сын Саяги и их охрана с превеликим трудом создавали видимость беседы.

– Мне нужно хоть что-то знать о городе, – не выдержал в конце концов Элс. – Я ведь здесь никогда не был.

– Понимаю, – отозвался Рогоз. – Но ты не у нас будешь служить, так что и знать о нас тебе нечего.

Понятно, не хотят, чтобы он узнал что-нибудь, что сможет потом разболтать во дворце Бруглиони.

– С другой стороны, я вроде как несколько месяцев служил у Арньена. Не сочтут ли Бруглиони подозрительным то, что я вообще ничего о вас не знаю?

– Поговори с ним, Рогоз, – велел Сольни Саяг. – Это относится ко всем. Не отмалчивайтесь. Пускай разузнает кое-что перед уходом. А ты, человек Донето, не должен говорить никому о договоре принципата и Арньена.

– Разумеется.

Девять дней провел Элс во владениях Арньена, запоминая все то немногое, что ему соизволили рассказать о самом клане и о вечном городе. Ему даже поручили работу, хотя и не слишком тяжелую. Несколько раз удалось выбраться в город.

Суть Брота трудно было уловить. Казалось, это не один город, а целых несколько. С одной стороны, тут царили почти местечковые нравы – все эти семейные склоки, мелкие дрязги, кланы. С другой – Брот казался невероятно многонациональным: тут кишмя кишели иноземцы всех мастей, Элс услышал на улице с дюжину незнакомых наречий, ведь сюда, в бывший центр цивилизованного мира, к остаткам былого величия, стекались люди со всех концов света.

Памятники прошлого лежали в руинах, которые местные жители растаскивали на кирпичи. В руинах обитали бедняки, беглецы и, как утверждали некоторые, тысячи воспоминаний об Орудиях Ночи. Все знали, что в Броте полно волшебников, есть и могущественные, не чета благообразным принципатам из коллегии.

Иноземцы съезжались сюда в надежде на улыбку фортуны. Многие в родных краях считались преступниками. А еще Брот привлекал множество паломников, тут существовала целая религиозная индустрия. Элс с удивлением узнал, что тысячи верующих являлись в город каждый месяц, чтобы только взглянуть на главные церковные строения и, если очень повезет, на мгновение увидеть патриарха.

За эти девять дней Элс принял участие в двух небольших вылазках вместе с Рогозом и другими наемниками. Сольни Саяг сказал, что это делается по приказу самого дона Иниго Арньена, главы клана. Ничего особенного: первый раз нужно было наказать проворовавшегося слугу, а во второй – отомстить за оскорбление, нанесенное одной из внучек Иниго уличными мальчишками, которым хватило дурости открыть рот на улице.

Благодаря этим вылазкам Элса заметили в компании арньенских головорезов.

– И это все, чем вы занимаетесь? – спросил он у Рогоза.

– Дон Иниго не любит мелкие дрязги. В отличие от остальных жителей Брота.

– Хм.