Тираны и мстители

— Ну… Ньютон хотя бы может показать нам места, где ей являлась Регалия, — сказал я. — Это поможет нам составить карту. И есть шанс, что она знает и больше.

Проф постучал пальцами по ручке управления. Сквозь похожее на пузырь окно перед ним сочился падающий сверху свет.

— И как ты собираешься заставить ее говорить? Пытками?

— В общем… я надеялся, что, если не давать ей пользоваться своими способностями… ну, вы знаете… она может перейти на сторону добра или вроде того.

Он удивленно поднял бровь.

— С Эдмундом же получилось, — сказал я.

— До трансформации Эдмунд не был убийцей.

Что ж, верно.

— Кроме того, — продолжал Проф, — Эдмунд добр, поскольку делится своими способностями, как и я. Он не «стал хорошим» — он просто никогда не становился плохим. Ты ведь имел в виду — хоть и не говорил прямо, боясь меня рассердить, — что Огнемет тоже казалась хорошей, когда была с нами? Ты надеешься, что, не давая Ньютон использовать свои способности, сумеешь доказать, что, если поступить так же с Огнеметом, Меган вернется к тебе.

— Может быть, — пробормотал я, съежившись в кресле.

— Это-то меня и беспокоило, — сказал Проф. — Ты мог подвергнуть опасности всю команду, преследуя свои собственные цели, Дэвид. Неужели ты этого не понимаешь?

— В общем, да, — кивнул я.

— Все? — спросил Проф. — Больше никаких тайных замыслов?

Я похолодел. Меган…

— Все, — услышал я собственный голос.

— Что ж, в таком случае все не так страшно. — Проф облегченно вздохнул.

— Значит, я остаюсь в Новилоне?

— Пока — да, — ответил Проф. — Напасть! Ты либо именно тот, кто был нужен мстителям все эти годы… Либо воплощение безрассудного героизма, который разумно избегать. Никак не могу решить.

Он направил подлодку к затопленному зданию с зияющей в стене дырой. Оно выглядело почти так же, как и то, из которого мы отправились в путь. Мы вошли в дыру, словно большой кусок попкорна — в пасть разлагающейся туши какого-то зверя. Проф повернул рычаг, и в воду вылился поток жидкого мыла, ослабляя поверхностное натяжение и препятствуя способностям Регалии. Затем он выключил свет, и мы всплыли.

Держась за веревочные поручни, мы на ощупь добрались по предательскому, наполовину затопленному полу до лестницы. Я почти ничего не видел, хотя именно так и задумывалось.

— Поднимайся, — прошептал по связи Проф. — Мы проводили разведку в этом здании, прежде чем найти для базы другое, получше. Им никто не пользуется, и оно расположено достаточно далеко от соседних, так что к нему не ведут никакие мосты. Наверху находится офисное помещение, из которого хорошо видна нужная нам крыша.

— Понял, — ответил я. Держа в руке винтовку и закинув на плечо рюкзак, я нашарил дверь.

— Я вернусь в подлодку на случай, если придется спешно отчаливать, — сказал Проф. — Что-то мне тут не по душе. Будь готов бежать — я оставлю люк открытым. — Он помолчал, и я почувствовал, как его рука сжимает мое плечо. — Только без глупостей.

— Не беспокойтесь, — прошептал я в ответ. — Я спец по глупостям.

— Ты…

— В смысле, могу заметить глупость, поскольку прекрасно в них разбираюсь. Примерно как дезинсектор прекрасно разбирается в насекомых. Вот и я также. Разрушитель глупостей.

— Не произноси больше этого слова, — сказал Проф.

Что ж, разумно. Он ушел, а я открыл дверь и шагнул внутрь. Закрыв дверь, я пристегнул мобильник к плечу и включил подсветку. В темноту уходила мокрая, отчасти прогнившая лестница — как в каком-нибудь старом фильме ужасов. Вот только герои этих фильмов не были вооружены автоматической штурмовой винтовкой «готшальк» с электронным магазином и прицелом ночного видения. Улыбнувшись, я пригасил экран мобильника и поднял винтовку, включив ночной режим. Проф говорил, что этот дом заброшен, но лишняя уверенность не помешала бы.

Я осторожно поднялся по лестнице. Все-таки моя старая винтовка была лучше, чем «готшальк». Да, порой она давала осечку, не была автоматической, и как минимум раз в месяц приходилось подстраивать прицел. Но… в общем, она была просто лучше. И все.

«Меган бы надо мной посмеялась», — подумал я.

Сентиментальные чувства к явно устаревшему оружию? На такое способны только дураки. Вот только, что бы мы ни говорили, к оружию у всех у нас такое отношение. Я потянулся к бедру, внезапно поняв, что пистолета Меган у меня больше нет. Не помешало бы найти ему замену.

Наверху длинной лестницы оказалась когда-то хорошо обставленная приемная, теперь заросшая вездесущей новилонской растительностью. Окна отсутствовали, и, хотя плоды свисали с ветвей и усыпали пол, ни один из них не светился — это происходило лишь ночью.

Я осторожно двинулся вперед, перешагивая через старые ведомости и прочие бумаги. Воняло гнилью и грибами. Я с досадой вспомнил слова Профа. Что он подразумевал под «безрассудным героизмом»? Разве мы не должны быть героями?