Тираны и мстители

— Хочешь сказать, — заявила Регалия, — что все то время, пока мои агенты обшаривали северное побережье, у него была подводная база?

Я попятился, чувствуя, как колотится сердце. Регалия выглядела спокойно и уверенно, в деловом костюме и жемчужном ожерелье на шее. Она вполне владела собой и прекрасно знала, что делает.

Регалия окинула меня оценивающим взглядом. Тиа ошибалась насчет пределов ее досягаемости. Возможно, ее способности каким-то образом усилились, как и у Разрушителя.

Мы ошибались насчет всего, что происходило в городе.

— Он что, тебя запер? — спросила Регалия.

— Э… гм… — Я пытался решить, как переиграть Регалию — если это вообще было возможно. Мой первоначальный план — сделать вид, будто я хочу переметнуться на ее сторону, — выглядел теперь слишком очевидным.

— Что-то ты неразговорчив, — заметила Регалия. — Что ж, страсть далеко не всегда сопровождается мозгами. Собственно, часто бывает наоборот. Интересно, что с тобой сделает Джонатан, когда узнает, что ты выдал мне его базу?

— Меган ее уже нашла, — ответил я. — Так что, по мнению Профа, база засвечена и для использования больше не годится.

— Жаль, — сказала Регалия, оглядываясь вокруг. — Прекрасное место. У Джонатана всегда было чувство стиля. Он мог сражаться со своей сущностью, но происхождение не скроешь. Экстравагантные базы, прозвища, костюм…

Костюм? Черный лабораторный халат и защитные очки в кармане? И впрямь несколько эксцентрично.

— Ладно, проси, чего хотел, мальчик, и побыстрее, — сказала Регалия. — У меня и без тебя дел хватает.

— Я хочу спасти Меган, — ответил я. — Он собирается ее убить.

— А если я тебе помогу — будешь мне служить?

— Да.

«Это же один из самых коварных эпиков в мире, — подумал я. — Неужели ты думаешь, будто она поверит, что ты просто так решил взять и перейти на ее сторону?»

Я сделал ставку на то, что она уже раньше мною заинтересовалась. Конечно, тогда она еще говорила, что злится на меня за убийство Стального Сердца. Возможно, теперь, когда ее план по устранению Профа заработал в полную силу, она меня просто раздавит.

Регалия махнула рукой.

Вода сокрушила стену, разбивая вдребезги стекло. Я даже не успел схватить со стола пистолет, как вода заполонила комнату, накрыв меня темной волной. Я начал отплевываться и барахтаться, — может, я и преодолел страх перед глубиной, но это вовсе не означало, что она доставляла мне приятные ощущения.

Я не мог думать, а уж тем более плыть — и наверняка бы погиб, если бы Регалия не потащила меня наверх. Задыхаясь и дрожа от холода, я вынырнул на поверхность, ощущая боль в ушах. Вода подо мной каким-то образом стала твердой — я лежал на небольшом водяном пьедестале, а рядом со мной стояла проекция Регалии. Наконец я понял, что мы куда-то движемся. Водяной пьедестал скользил по поверхности океана вместе со мной, приближаясь к светящимся раскрашенным стенам и мостам Новилона.

Регалия могла появиться где угодно — или, по крайней мере, в любом месте, которое могла видеть. Так что на самом деле она плыла вместе со мной исключительно ради меня самого.

— Куда мы плывем? — спросил я, поднимаясь на колени.

— Джонатан тебе не рассказывал, — спросила Регалия, — о том, что нам известно о природе Напасти?

Я поднял голову и посмотрел наверх — туда, где сияла вездесущая светящаяся точка — ярче звезды, но намного меньше луны.

— Напасть можно увидеть в телескоп, — небрежно продолжала Регалия. — Когда-то мы часто этим занимались — Джонатан, я, Линкольн. Но даже в телескоп трудно различить подробности. Слишком уж ярко он светится.

— Он? — переспросил я.

— Ну конечно, — ответила Регалия. — Напасть — это эпик. Чего ты еще ожидал?

Я ничего не ответил, не в силах даже моргнуть.

— Я рассказала ему про тебя, — сказала она. — И убедила его в том, что из тебя получится прекрасный эпик. Это решит все проблемы, и, думаю, ты вряд ли станешь возражать. Ну вот мы и на месте.

Наша водяная платформа остановилась, и я с трудом поднялся на ноги. Мы находились в более низкой части Новилона, недалеко от того места, где скоро должна была начаться операция по ликвидации Ньютон. Похоже, о ней Регалия тоже знала.

— Неправда.

— Тебе известно про Терзания? — спросила Регалия. — Так мы называем время сразу после того, как эпик впервые обретает свои способности. Ты ощущаешь непреодолимое желание уничтожать и разрушать все вокруг, которое полностью поглощает тебя. Некоторым удается с ним справиться, как мне. Но другим, вроде нашего дорогого Разрушителя, его не преодолеть.

— Нет, — прошептал я, чувствуя нарастающий ужас.

— Если тебя это утешит — потом ты, вероятно, забудешь почти обо всем, что сотворишь. Ты проснешься через сутки или около того лишь со смутными воспоминаниями о людях, которых убил. — Она наклонилась ко мне, и голос ее стал жестче. — С удовольствием на это посмотрю, Дэвид Чарльстон. Как поэтично — тот, кто убил столь многих из нас, сам станет одним из тех, кого ненавидит. Думаю, именно это в конце концов убедило Напасть исполнить мою просьбу.