Тишина и тревога (СИ)

В четыре часа субботнего утра зазвонил телефон. Некоторое время Константин пытался рассмотреть надпись на экране, но спросонья всё плыло. Уснули они с Таней всего пару часов назад, и хотелось с оттяжкой выматериться в трубку, но он никогда такого себе не позволял:

— Алло? — ледяным тоном произнёс Константин.

— Константин Серов? — уточнил взволнованный голос фесмабовского дежурного.

— Да.

— Че-пэ, подозрение на вредоносную эмку, есть раненные, машина будет через полчаса, — протараторил дежурный. И добавил, — Татьяне Ковальчук не смогли дозвониться.

— Она у меня, — сказал Серов, глянув на подушку, где, разбросав русые волосы, всё ещё спала Таня.

— Поздравляю, — усмехнулся дежурный.

— Пока рано. — Серов вздохнул.

В ванной шумел душ. Помешивая нейтрализованный молоком растворимый кофе, Серов задумчиво жевал бутерброд с сыром. Эмка-сибиот в организме Константина, видимо, уже сообразив, что сна больше не будет, принялся незаметно приводить своего хозяина в порядок. Во всяком случае, Серов чувствовал себя вполне бодрым и выспавшимся.

Шум прекратился, и, через некоторое время, на кухню вошла Таня уже в фесмабовской светло-серой рубашке с тёмными вставками на плечах, рукавах и боках.

— Есть будешь? — кивнул Серов на тарелку бутербродов и кружку.

Вместо ответа Таня поставила на стол пустой термос, но бутерброд взяла.

— Что у них там стряслось? — спросила Таня, не переставая жевать.

— Полагают, что нашли новую вредку. Трупов нет. Но, видимо, какая-то жесть, иначе бы Зоркий не дал поднимать нас среди ночи.

— Или запаниковали, — задумчиво произнесла Таня.

Прибыл за ними белый микроавтобус, на его бортах желтели треугольники с чёрным рисунком испускающего радиоволны дерева. Вообще, этот символ предупреждал об опасной эмке, но ставили его и на служебные машины фесмаба. Этот же знак на левых рукавах у Серова и у Татьяны говорил, что данный сотрудник является эмка-оператором, а попросту говоря — магом.

Обычно, граждане старались находиться подальше от операторов, а некоторые, уже с безопасного расстояния высказывать всяческое недовольство, хорошо если только взглядом. Потому вне служебного времени Серов эту жёлтую нашивку обычно снимал и прятал в нагрудный карман. После парочки не очень весёлых скандалов Татьяна тоже переняла эту привычку.