Тишина (ЛП)

Мы едем сквозь ночь в Сити, высококлассный ресторан, расположенный на вершине башни Лейк-Пойнт. Мы сидим рядом с окнами, из которых открывается потрясающий вид на озеро и город, и Деклан садится прямо рядом со мной, а не через стол.

Он был прав — это впервые для нас. Мы никогда не были на свидании, а потом до меня доходит, что я никогда не была на свидании. Не настоящая, не с мужчиной, которого я люблю. Эта мысль вызывает у меня улыбку, и Деклан замечает это.

— Что означает эта ухмылка?

— Ничего, — говорю я ему, чувствуя себя немного по—детски.

— Это не пустяк за твоими голубыми глазами. Выкладывай.

— Ты напористый, ты знаешь это?

— Я в курсе. И я жду.

— Хорошо, — выдыхаю я. — Я просто сидела здесь и думала... Это действительно глупо.

— Ублажи меня.

— Если не считать заблуждений... это мое первое свидание.

— Когда—либо? — говорит он с любопытством.

— Никогда.

Он просовывает руку под стол и кладет ее мне на бедро, слегка сжимая. Мы заказываем вино, и он настаивает на подаче с сибирской икрой, обещая, что мне это понравится и я это делаю.

— Ты довольно противоречивый, ты знаешь это? — говорю я, ставя свой бокал с вином на стол.

— Почему это?

— Я помню, как ты пригласил меня позавтракать в ту закусочную, когда я впервые встретила тебя. Несвежий кофе и блинчики.

— В кафе «Овер Изи» нет несвежего кофе, — немедленно защищается он, и я смеюсь, подтрунивая:

— Что бы ты ни говорил. Но теперь я здесь, распиваю бутылку вина, которое стоит так дорого, что это непристойно.

— Тебе это не нравится?

— Я никогда этого не говорила, это просто контраст между «несвежим кофе» и хот—догом, который ты съел сегодня у уличного торговца.

— Так что бы ты предпочла? — Он наклоняется ближе ко мне и снова кладет руку мне на бедро.

— Мне нравятся твои противоречия, — признаюсь я, когда он запускает руку под подол моего платья. Мое тело напрягается, и я обвожу взглядом комнату, задаваясь вопросом, знает ли кто-нибудь, что происходит под скатертью.

— Ты нервничаешь?

Уделяя ему свое внимание, я спрашиваю:

— Тебе нравится заставлять меня нервничать?

— Да.

— Почему? — Мой голос дрожит, когда его пальцы касаются кружева моих трусиков, а затем он толкает меня в бедро, чтобы я раздвинула ноги и я это делаю.

— Потому что мне нравится испытывать тебя, — признается он, сдвигая мои трусики. — Чтобы посмотреть, как далеко ты позволишь мне подтолкнуть тебя.

— Неужели я когда-либо останавливала тебя?

— Никогда, — шепчет он хриплым голосом, в то же время засовывая один из своих пальцев в мою киску.

Я ахаю.

Он улыбается.

Гордость и доминирование окрашивают его глаза в ярко—черный цвет.

— Ты хочешь, чтобы я остановился?

— Нет, — выдыхаю я, и он вытаскивает свой палец из меня и медленно вращает мой клитор кругами.

— Скажи мне, почему ты так уступаешь мне.

— Потому что я люблю тебя.

Он засовывает свой палец обратно в меня.

— Скажи это еще раз.

У меня перехватывает дыхание, я неровно бормочу, борясь с желанием стиснуть его руку, почти хныча:

— Я люблю тебя.

Он резко выходит из меня, оставляя меня томиться, и сдвигает мои трусики обратно, чтобы прикрыть меня. Моя грудь заметно поднимается и опускается, когда я смотрю, как он подносит руку ко рту и слизывает мое возбуждение со своего пальца.

Неудовлетворенная и измученная, я доживаю до ужина, а когда счет оплачен, быстро ухожу. Дерзкая ухмылка Деклана должна раздражать меня, но это только заставляет меня хотеть трахнуть его еще больше. Он берет меня за руку, и как только мы оказываемся в лифте, он еще больше проверяет меня, отказываясь прикасаться ко мне. Мое тело в состоянии повышенной готовности, чувствительно к каждому элементу, просящее, чтобы к нему прикоснулись, но он не привлекает меня.

— Мудак, — бормочу я себе под нос, и он улыбается.

Двери лифта открываются, и как только мы выходим из здания, мои шаги останавливаются в тот момент, когда я вижу ее.

Она останавливается, как только видит меня, ее глаза сужаются, превращаясь в кинжалы. Я никогда не видела у нее такого взгляда, но для меня он ничего не значит.

— Ты вернулась, — заявляет она.

— Я тоже рада тебя видеть, Жаклин, — снисходительно говорю я.

— Жаклин? — Деклан задает вопросы самому себе, но мы все слышим.

— Ты, — обвиняет она, глядя на Деклана. — Ты сукин сын!

— Ты жестоко ошибаешься, — вмешиваюсь я. — Твой муж...

— Мертв! Из—за вас двоих, — обвиняет она. Ее громкий голос привлекает внимание пары прохожих, но они продолжают двигаться. Затем она смотрит вниз на мою руку, переплетенную с рукой Деклана. — И как быстро ты двигаешься вперед, Нина.

— Ты на взводе. И это говорит женщина, которая не только трахалась с моим мужем, но и была достаточно глупа, чтобы забеременеть. Так что, не смей стоять там, как будто ты чертова ледяная принцесса, — набрасываюсь я, в то время как Деклан позволяет мне справиться с ней самостоятельно.

Слезы подступают, а затем скатываются по ее щекам, когда она взрывается:

— Ты убил моего мужа! У меня ничего нет, потому что ты отнял у меня все!