Тишина (ЛП)

Я в объятиях мужчины, которого люблю, мужчины, которого я так отчаянно хотела снова заполучить, и вот он здесь. Плоть к плоти — каждая моя частичка касается каждой его части, и вот я здесь — испуганная и замкнутая. Он обнимает меня, и я должна быть довольна, но в этот момент я жажду объятий другого мужчины. Это Пик, которого я хотела бы видеть прямо сейчас. Он единственный, кто может заглушить всю боль.

Он — безопасность.

Он постоянен.

Он мое болеутоляющее.

— Тебе будет легче, если ты выскажешь свои мысли, — предлагает он.

Наклоняясь вперед и разрывая контакт, я вру:

— Я действительно устала. Ты можешь помочь мне вернуться в постель?

— Не отгораживайся от меня, Элизабет.

— Я не отгораживаюсь. Просто в ванне неудобно, а я действительно устала и плохо себя чувствую.

Я ненавижу лгать ему, когда клялась ему и себе, что никогда этого не сделаю, но об альтернативе невыносимо даже думать. Для нас обоих будет лучше, если я не пойду по этому пути.

Деклан вытирает меня, чистит зубы и одевает. Я даю ему все эти мелочи, потому что они ему нужны. Я знаю его достаточно хорошо, чтобы видеть, что ему нужны его руки на мне, чтобы контролировать и заботиться. Он всегда нуждался в этом, и я даже представить себе не могу, что сделали с ним эти последние несколько дней, когда он не знал, где я была, и у него отнял эту власть другой мужчина.

После того, как он наносит мазь на мои порезы, он хватает пузырек с рецептом и вытряхивает таблетку.

— Вот, — говорит он, держа стабилизатор эмоций, который был прописан мне врачом, что осматривал меня в первую ночь, когда я приехала сюда.

Это таблетка, которую я бросила в унитаз, потому что я не хочу потерять Пика, и эта таблетка избавит меня от него. Но я не могу сказать "прощай". Я не хочу. Он мне нужен. Его запах, его голос, его присутствие. Я не хочу его отпускать.

Я беру таблетку из его руки, и когда он дает мне стакан воды, я прячу ее за щеку вместо того, чтобы проглотить.

Еще одна ложь.

Еще один обман, в котором я поклялась больше не участвовать.

Еще одно нарушенное обещание.

— Хорошая девочка.

Он провожает меня обратно в спальню и помогает лечь в постель.

— Я собираюсь сбегать вниз, чтобы взять что-нибудь выпить. Ты хочешь пить?

Я киваю головой и смотрю, как он выходит из комнаты. Когда я слышу скрип лестницы под его ногами, я выплевываю таблетку. Испытывая слишком сильную боль, чтобы встать с постели и спустить ее в унитаз, я засовываю ее в наволочку, пока не смогу выбросить. Когда он возвращается, он проскальзывает под одеяло рядом со мной и притягивает меня в свои объятия.

— Кстати, Лаклан собирается остаться здесь, — говорит он мне. — Я хочу безопасности, и со всем тем, что он уже видел, он единственный, кому я доверяю.

— Хорошо.

— Тебя это устраивает?

— Да, — отвечаю я. — За то время, что я провела с ним, он начал мне нравиться.

— Пока ты спала, я поговорил с ним о твоем отце. Он работает над получением информации.

Я киваю, уткнувшись головой ему в грудь, не в силах говорить из-за сдавленного горла. Я уверена, Деклан чувствует, как напрягается мое тело, когда он обнимает меня чуть сильнее. Закрыв глаза, я глубоко вдыхаю, когда он целует меня в макушку.

— Я знаю, что это расстраивает, но я хочу быть откровенным с тобой обо всем этом, хорошо?

— Ты же не думаешь, что я сумасшедшая, не так ли?

Он зачесывает мои волосы назад пальцами, и я смотрю на него, когда он говорит:

— Нет, дорогая, я так не думаю. Лаклану удалось достать старую фотографию твоего отца, и это тот же самый человек из новостей.

Лицо Деклана расплывается, и я быстро закрываю глаза, прежде чем прольются слезы. Я не могу думать об этом. Это самая сильная боль, которую я когда—либо испытывала, поэтому я сосредотачиваюсь на том, чтобы защититься от всего, что угрожает полностью выпотрошить меня.

— Ты сильнее своих эмоций, — слышу я, как Пик говорит мне, тембр его голоса дает мне силу, необходимую для того, чтобы взять под контроль свое сердце.

— Ты в порядке?

— Да.

— Есть еще кое—что, о чем мне нужно с тобой поговорить.

— Что это такое?

— Когда я был в Лондоне, я нанял архитектурную фирму для новой недвижимости. Встречи начнутся на следующей неделе, так что ты поедешь со мной.

— Лондон? — спрашиваю я, заставляя себя сесть. — Как долго?

— На время стройки... несколько лет.

— Я.… эм... — заикаюсь я, не зная, что сказать. Затем осознание того, что мне больше некуда идти, поражает меня, и все это становится таким ужасающим. Если каким—то образом я снова потеряю Деклана, это будет для меня конец. Он — единственный человек, который у меня есть, и без него я бы не знала, куда идти. Хотя теперь я знаю, что мой отец где—то там, душераздирающе ясно, что я ему не нужна, иначе он пришел бы за мной.

— Ты не хочешь ехать в Лондон? — спрашивает Деклан.

— Нет, дело не в этом. Просто... я действительно не знаю.

Мой голос слегка срывается, и Деклан быстро успокаивает:

— Тебе не о чем беспокоиться. Я здесь. Я не оставлю тебя. Куда бы я ни пошел, ты пойдешь со мной.