Тишина ночей

В кармане – дней ушедших фотка,

Не знаю как, но буду жить.

Теченьем рек: от пристани до края…

Не знать бы бед! Но чёрной полосой -

Бывает, горизонт так испугает!

Но продолжаем мы – рекой -

Дорогами побед, расправив крылья,

Надеждами на мель не угодить.

Дорога нелегка и станет былью,

Но я решила! Я буду плыть.

Мой пилигрим

Кто видел повторенье времени,

Тот видел смену и богов!

И много раз своё рожденье,

У Геркулесовых столпов.

Для всех чужой, бредёт туманами,

Ведёт его души печаль.

Хранит, сокрытый океанами -

Закон – духовную скрижаль.

Он просыпается в грядущем,

Идёт дорогой прошлых дней.

Он не тревожится о сущем,

Несет он крест земных страстей.

И я, по нити, что оставил,

Иду неведанной тропой.

Куда ведёт? В какие дали?

И почему идём четой?

Он знает страны без названий,

Он слышит эхо новых дней.

Но кто он – странник мирозданья?!

Этот близнец души моей.

Два аметиста

Опять мне небо шлёт подарки,

Порывом сердца двух людей.

Два аметиста – цветом ярки!

Но выбран тот, что мне милей.

Мне камни даром предложили,

Пастух и добрый Паладин.

Вот, только тайну не открыли,

Два камня брать или один?

Зачем был дан мне самородок?

И знает ли об этом Бог?

И где та грань моей свободы?

Совет бы неба мне помог.

Но камни брошены и поздно,

Мне с небом спорить! Пусть ведёт.

Два аметиста – даром звёздным,

И судьбоносный поворот.

В круге свечей

Речка, крытая снегами.

Я сижу на берегу.

Разожгла костёр стихами,

До последнего сожгу.

Всё, с чем сердце не смирилось,

И назад я не вернусь.

Память бьётся! Спохватилась!

Догорит… я в храм спущусь.

Помолюсь, всё станет ясно,

Постою в круге свечей.

Я надеюсь, не напрасно!

Указал мне путь ручей.

Что пойму… а что оставлю…

Может быть, ещё приду.

Может, что в стихах исправлю…

Что приду, я не лукавлю!

В знойный август, в Спас – в меду.

Прозрачных слёз вуаль

Вот это взгляд! Так смотрит небо!

Горят Плеяды! И не скрыть,

Всю нашу быль и нашу небыль,

И ничего не изменить.

Все наши страхи так нелепы!

Живём обманами… а жаль!

Горят Плеяды! Сердце слепо,

Свет укрывает слёз вуаль.

Маленькая Лань

О, Лань, бегущая к Гепарду!

«Остановись!» – ей шепчет Лес.

О, Лань! Блаженнейшее чадо!

Утерян к жизни интерес.

Но кто же Лань ко рву толкает?

Никто не может ей помочь!

Тень Леса маревом пугает,

А в спину гонит «норд-вест» прочь.

Лань верит, что озёр прохлада -

Омоет раны, и она,

Вниз полетит за водопадом…

И вдруг, окликнул Лань у рва,

Олень с глазами Монтесумы!

Сказал: «Эй, Маленький Глупец!

Ты верь в себя! Твой страх придуман,

Так говорил и наш Мудрец!»

Повёл он в Сад Семирамиды,

Там вдалеке струился свет.

На пике Вечной Пирамиды,

Сам Бог включил огнём рассвет.

Он осветил, что было скрыто,

Открыл ей тайнами во сне -

Просторы неба – Огнем шиты,

Миры, живущие во тьме.

И Лань прыжок остановила,

И Оленёнка родила.

А если б прыгнула, – зла сила,

Водой его бы унесла!

Но кто был этот Монтесума?

Кто нашу Лань остановил?

И есть поверье… Кто придумал?!

Что это Бог у рва ходил.

Ладушка… мой чертог неба

Кто-то есть птица,

Кто-то – человек.

Кто-то Бога частица,

Кто-то нарёк себя Зверем навек!

Я пленница другой планеты,

Гуляю нитями орбит!

Я неофит! Что мне запреты!

И мне звезда принадлежит.

Узор тот ярче, чем Плеяды,

Там царство Лады, мир богов.

И Лада правит звездопадом,

Белых огней на ней покров.

Стройна, красива как берёзка!

Дала мне Лада дивный дар.

Мы встретились у перекрёстка,

Здесь не бывал даже Икар!

И я пошла тропой рассвета!

И я свяжу судьбы узор!

Пройду порталами завета,

Подброшу Огнева в костёр.

Пусть ноги в пыль дорогой судеб!

Венок взяла я – даром снов.

И как там время не рассудит!

Но будет урожай стихов.

Она говорила с сердцами

Она родилась не такая, как все

Она родилась с душой обнажённой.

Она не вела с этим миром бесед,

Она родилась заклеймённой.

Она не пускала других в свои сны,

Она не была их страстями ведома.

Она не боялась ночной тишины,

Хоть мир её снов был «богами» изломан.

Она не хотела душой заболеть,

И в страхе прожить в мире мрака.

Она так хотела в свой мир улететь,

В тот мир, что предрёк ей оракул.

Она оставалась глухой и немой,

И мир раздражала её монотонность.

И в шумной «коморке» прослыла чужой,

Но ей не нужна была их благосклонность.

Она рисовала мечтами свой мир,

Она забывалась слезами.

Она не теряла души ориентир,

Она говорила глазами!

Она говорила – не целься в других!

Не надо стрелять из оружия.

Не надо быть злым, чтобы мир не утих!

Делиться своим равнодушием.

Она говорила… Молчанием жгла!