Читаем Тишина — страшный звук (СИ) полностью

Их поцелуй не прерывался больше чем на пару секунд, только для того, чтобы время от времени делать вдохи, и снова возобновлялся, неконтролируемый, жадный, отчаянный.

— Угу, — хмыкнул Билл, соглашаясь. — Там наверху есть просторная ванная, пойдёт?

— Идеально, — пожал плечом Марк и снова поцеловал его, но у него не было даже намерения подняться, что немного разозлило Билла, но он был не в настроении выталкивать его с дивана, если этому тупице хотелось ещё поцелуев, то почему бы, чёрт возьми, и нет.

Внезапно Марк закричал прямо у него над ухом, и, с трудом выравнивая дыхание от изумления, Билл выпрямился. Его голова закружилась от резких движений, и он озадаченно огляделся вокруг себя, обнаружив взглядом Марка, стоящего возле дивана, который стоял лицом к лицу с парнем чуть выше него, парнем с пирсингом в губе и светлыми дредами.

— Том! — Взвизгнул Билл и подскочил с дивана, прежде чем Марку, который выглядел больше чем разъярённым, удалось бы ударить несносного подростка, и Билл встал между ними. — Что ты тут делаешь?

— Твой бойфренд? — Спросил Марк, переводя взгляд с одного на другого. — Ты, должно быть, шутишь. Такой, как ты, может получить гораздо больше, чем это, Каулитц.

— Он не мой бойфренд, — прошипел Билл и посмотрел на Тома. — Так какого хрена ты делаешь здесь?

Том просто взглянул на него, не пытаясь ответить. Никаких знаков и указаний, ничего. Он просто уставился на Билла, выглядя так, словно хотел ударить его.

— Не надо так на меня смотреть, — поморщился Билл. — Я и не говорил, что останусь на всю ночь.

Том не предпринимал ничего, чтобы ответить, только продолжал пристально смотреть, а его глаза, которые обычно были такими тёплыми, сейчас потемнели от злости, и хотя Билл изо всех сил пытался игнорировать это, но он видел, что в них отражалась и боль разочарования.

— Лучше отъебись, — резко сказал Марк, и Билл слегка повернул голову в его сторону, но всё ещё глядел на Тома. — Он занят сегодня, а вот завтра можешь получить его.

— Не указывай, что ему делать! — Сдавленно проговорил он. — Но да, Том, тебе, правда, лучше уйти.

— Я скажу ему то, что считаю нужным, — фыркнул Марк. — Ты трахал буквально каждого в этом помещении, Каулитц, и я несколько месяцев ждал своей очереди, а этот ёбаный педик собирается забрать тебя у меня.

Глаза Билла тут же расширились, и он снова посмотрел на Тома, который покачивал головой, окидывая его взглядом, полным отвращения. И это понятно, после того, как другой человек только что выставил Билла в таком свете, будто он не являлся никем больше, кроме как какой-то шлюхой, к которой выстраиваются в очередь, чтобы переспать. Это правда, но Тому никогда не доводилось узнать его с этой стороны, он никогда не рассказывал ему, как часто он проводит время с незнакомцами или как все хотели его даже всего на несколько минут в какой-нибудь замаранной ванной.

Он ни за что не хотел, чтобы Том увидел его в таком свете. Не хотел, чтобы он узнал, как часто он вёл себя, как идиот, или каким доведённым до отчаяния был, чтобы делать такие глупые вещи только для того чтобы переспать с кем-то.

— Том, — он умоляюще посмотрел на тинейджера. — Это не так… Я просто…

— Это именно так, — вмешался Марк. — Кого ты пытаешь обдурить, Каулитц?

Парень снова повернулся к Тому и продолжил говорить уже ему:

— Спроси любого здесь, парень, и все тебе скажут, что тебе нужно знать об этой грёбанной шлюхе.

— Захлопнись, Марк! — Выкрикнул Билл, глядя на него огромными глазами.

— Майк, — фыркнул тот парень. — А я убираюсь отсюда. Но не думай, что всё кончено, Каулитц. Однажды ты будешь моим.

Парень, чьё настоящее имя оказалось Майк, развернулся и оставил их, и Билл повернулся обратно к Тому, смотря на него с тревогой во взгляде, но Том не посмотрел в ответ, вместо этого он снова покачал головой и тоже собрался уйти отсюда, даже не дав Биллу секунду для объяснений.

— Том, погоди, — попросил Билл и пошёл следом. — Пожалуйста, Том.

Но Том не слушал его, спокойно продолжая идти, и Билл, раздражённо простонав, сделал несколько быстрых шагов, чтобы опередить его и остановить, вставая у него на пути и отказываясь выпустить его из дома.

— Пойдём сюда, — пробубнил Билл и схватил Тома за руку, потащив прямо в ванную.

Им нужно место, чтобы поговорить, а в комнате было слишком много народа. Люди уже поглядывали на него, все знали Билла, и большинство из них слышали спор с Майком, поэтому им было любопытно, и Билл не мог высказать того, что хотел, пока они находились рядом с ним.

Прежде чем им удалось добраться до лестницы, ведущей на второй этаж, в помещение вдруг вбежали люди, что-то крича. Он даже услышал звук разбитого стекла, и, недовольно нахмурившись, Билл обернулся, чтобы понять, какого чёрта происходит.

— Всем успокоиться! — Крикнул кто-то, и Билл обратил внимание на входную дверь, где, по меньшей мере, стояло пять человек в униформе. — Это полиция, всем успокоиться и оставаться на своих местах.

— Кто-то вызвал копов, — прошептал Биллу какой-то паренёк возле него. — Думаю, из-за тех идиотов, которые сбывали наркоту на заднем дворе.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Общежитие
Общежитие

"Хроника времён неразумного социализма" – так автор обозначил жанр двух книг "Муравейник Russia". В книгах рассказывается о жизни провинциальной России. Даже московские главы прежде всего о лимитчиках, так и не прижившихся в Москве. Общежитие, барак, движущийся железнодорожный вагон, забегаловка – не только фон, место действия, но и смыслообразующие метафоры неразумно устроенной жизни. В книгах десятки, если не сотни персонажей, и каждый имеет свой характер, своё лицо. Две части хроник – "Общежитие" и "Парус" – два смысловых центра: обывательское болото и движение жизни вопреки всему.Содержит нецензурную брань.

Владимир Макарович Шапко , Владимир Петрович Фролов , Владимир Яковлевич Зазубрин

Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия / Советская классическая проза / Самиздат, сетевая литература / Роман / Драматургия
Анархия
Анархия

Петр Кропоткин – крупный русский ученый, революционер, один из главных теоретиков анархизма, который представлялся ему философией человеческого общества. Метод познания анархизма был основан на едином для всех законе солидарности, взаимной помощи и поддержки. Именно эти качества ученый считал мощными двигателями прогресса. Он был твердо убежден, что благородных целей можно добиться только благородными средствами. В своих идеологических размышлениях Кропоткин касался таких вечных понятий, как свобода и власть, государство и массы, политические права и обязанности.На все актуальные вопросы, занимающие умы нынешних философов, Кропоткин дал ответы, благодаря которым современный читатель сможет оценить значимость историософских построений автора.В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Дон Нигро , Меган ДеВос , Петр Алексеевич Кропоткин , Пётр Алексеевич Кропоткин , Тейт Джеймс

Фантастика / Публицистика / Драматургия / История / Зарубежная драматургия / Учебная и научная литература
Убить змееныша
Убить змееныша

«Русские не римляне, им хлеба и зрелищ много не нужно. Зато нужна великая цель, и мы ее дадим. А где цель, там и цепь… Если же всякий начнет печься о собственном счастье, то, что от России останется?» Пьеса «Убить Змееныша» закрывает тему XVII века в проекте Бориса Акунина «История Российского государства» и заставляет задуматься о развилках российской истории, о том, что все и всегда могло получиться иначе. Пьеса стала частью нового спектакля-триптиха РАМТ «Последние дни» в постановке Алексея Бородина, где сходятся не только герои, но и авторы, разминувшиеся в веках: Александр Пушкин рассказывает историю «Медного всадника» и сам попадает в поле зрения Михаила Булгакова. А из XXI столетия Борис Акунин наблюдает за юным царевичем Петром: «…И ничего не будет. Ничего, о чем мечтали… Ни флота. Ни побед. Ни окна в Европу. Ни правильной столицы на морском берегу. Ни империи. Не быть России великой…»

Борис Акунин

Драматургия / Стихи и поэзия