Тишина в эпоху шума. Маленькая книга для большого города

Позже я изучил всю книгу целиком и познакомился с другими трудами Витгенштейна. Он подчеркивал, что мы можем указать на то, для чего не найти слов. «То, что может быть показано, не может быть сказано»[9]. Слова накладывают ограничения. «Постоянное мое стремление и, я полагаю, стремление всех тех, кто когда-либо пытался писать или говорить об этике или религии, было вырваться за пределы языка. Этот побег сквозь стены нашей темницы совершенно, абсолютно безнадежен»[10]. Под этикой Витгенштейн понимал сам смысл жизни. Наука же не способна облечь в слова нечто столь всеобъемлющее. «Этика, поскольку она проистекает из стремления сказать нечто об изначальном смысле жизни, об абсолютно добром и абсолютно ценном, не может быть наукой»[11]. Смысл жизни нужно попытаться показать, обдумать и прочувствовать.

20

Делиться радостными переживаниями с другими – приятно.

В рабочей суете мне нередко хочется, чтобы рядом оказался кто-то, кому можно поведать о своих радостях. Однако порой гораздо лучше переживать свои чувства наедине с собой. В студенческие годы я услышал историю о Клаусе Хельберге – герое войны, ставшем впоследствии уважаемым горным гидом в моих родных краях. Эта история кажется случайным, но удивительно точным продолжением идеи Витгенштейна о том, что, пока мы не пытаемся «высказать неизрекаемое, нам нечего терять».

Однажды на рассвете Хельберг вместе с группой туристов покинул горный приют Финсехютта. Зима ослабила свою хватку, солнце грело уже совсем по-весеннему, и повсюду проступали новые цвета и оттенки. Погода стояла замечательная. В самом начале похода Хельберг раздал каждому из участников по бумажке с надписью: «Да, это действительно великолепно».

Сам Витгенштейн лишь отчасти следовал своему обету молчать о том, о чем нельзя говорить. Он не держал про себя свои соображения о молчании, а, напротив, часто высказывал их. Хельберг же пошел гораздо дальше: он просто-напросто молчал.

Я много думаю об этой истории. Прожив долгую жизнь в горах и пройдя все тяготы оккупационного режима, Хельберг понял, насколько слова ограничивают наши ощущения. Он хотел, чтобы участники похода не рассуждали друг с другом о великолепном ландшафте, а сконцентрировались на собственном переживании этого великолепия. Слова способны подорвать волшебство момента. Никаких слов не хватит, чтобы полностью передать настроение. Безусловно, поделиться своими сильными впечатлениями бывает приятно, но зачастую речь отдаляет нас от происходящего. Меня не раз осеняло, что сложнее всего описать такие простые радости, как разглядывание зеленого мха на камне. Хельберг хотел, чтобы каждый в его группе полностью посвятил себя созерцанию гор, неба, мхов и растений, в очередной раз пробуждающихся от зимней спячки, и размышлениям о таинствах природы.

21

Возможно ли одновременно присутствовать в мире и – отсутствовать? Думаю, вполне.

Самые важные моменты для меня – короткие мгновения, когда я смотрю вдаль и растворяюсь в окружающем ландшафте, когда рассматриваю зеленый мох на камне и не могу оторвать от него взгляда или когда держу на руках ребенка.

Время останавливается, и я одновременно присутствую всей душой и полностью отсутствую. Мгновение превращается в вечность. Точнее, мгновение и вечность сливаются воедино. Я понимаю, что они полные противоположности, две крайние точки на одной шкале, но порой я, как и поэт Уильям Блейк, не в состоянии отличить миг от вечности:

Небо синее – в цветке, В горстке праха – бесконечность; Целый мир держать в руке, В каждом миге видеть вечность[12].

В такие мгновения – ради них и живу – я ощущаю себя ловцом жемчуга, открывающим первую попавшуюся раковину и обнаруживающим безупречную жемчужину.

Ни вечность, ни мгновение, ни чувства, вызванные находкой жемчужины, «не существуют во времени», как писал философ Сёрен Кьеркегор.

В обыденности время линейно. Это «бесконечная последовательность», не обладающая никакой внутренней иерархией.

Но внезапно все меняется. Оказывается, что последовательность вовсе не бесконечна. Из одной секунды уже не проистекает другая. Но и нет противопоставления прошлому или будущему – просто ход времени прекращается. Говоря словами Кьеркегора, «бесконечная последовательность останавливается»[13]. Время замирает.

Когда я читаю что-то подобное, мне всегда кажется, что я понимаю смысл не до конца, но вряд ли кто-то может похвастаться, что ему понятно абсолютно все. Так что не переживайте. Мне нравится размышлять над этими словами, ведь они описывают то, что я испытываю на природе, в постели и во время чтения. В молодости мне представлялось, будто мои чувства уникальны, но сейчас оказывается, что это не так.