Тисту - мальчик с зелеными пальцами

Она внимательно разглядывала потолок.

Тисту сел подле кровати, положив на колени свою белую кепочку.

- Доктор Максмудр сказал мне, что у тебя болят ноги и ты не можешь ходить. Тебе стало лучше, как попала сюда?

- Нет, - также вежливо ответила девочка, - но это совсем не важно.

- Почему? - удивился Тисту.

- Потому что мне некуда ходить.

- А вот у меня есть сад... - потянул Тисту чтобы хоть что-то сказать.

Счастливчик! Если бы у меня был сад, может, мне и захотелось бы выздороветь ... чтоб там гулять.

Тисту сразу же взглянул на свои пальцы. «Если бы это только ее развлекло ... »

И он опять спросил:

- А тебе не скучно?

- Не очень. Я все смотрю в потолок и считаю там трещинки.

«Цветы получше трещинок, - подумал Тисту. И тут же стал перечислять, про себя, разумеется: - Мак-самосейка, мак-самосейка! .. Лютики, маргаритки, нарциссы!»

Семена, конечно, попадали прямо через окно, а может ... они прилипли к подошвам его ботинок.

- Ты хоть не очень несчастна?

- Чтоб быть. несчастной, надо знать, что такое счастье, верно? А я ... я уже родилась больной.

Вот тогда-то Тисту и понял: больничная печаль затаилась именно в этой самой палате, в самой голове маленькой девочки. И потому ему стало еще грустнее.

- У тебя кто-нибудь бывает?

- О, у меня посетителей хоть отбавляй. Утром, перед завтраком, ко мне заглядывает сестра и измеряет мне температуру. Потом приходит док­тор Максмудр; он очень славный, очень ласково разговаривает со мной и дает мне леденец. Во время завтрака заходит другая сестра, с таблет­ками. Затем, в полдник, - процедурная сестра и больно колет меня шпри­цем. А уж после нее приходит один важный господин в белом и все болтает, будто я уже иду на поправку. Он привязывает к моим ногам вере­вочки, тянет их вверх ... вот ноги-то вроде и шевелятся... Все они твер­дят, что скоро я поправлюсь. Но я ... я все смотрю и смотрю в потолок­ он-то меня не обманывает ..

Пока она говорила, Тисту неторопливо встал и все вертелся вокруг ее кровати.

« Чтобы эта маленькая девочка выздоровела, ей нужно одно: пусть она с нетерпением ждет следующего дня. Разве не ясно? - раздумывал Тисту. - Распускающийся цветок всегда таит в себе приятную неожиданность, и неожиданность эта наверняка помогла бы ей. Цветок - не что иное, как настоящая загадка, которая околдовывает всякое утро. В один прекрасный день он осторожно приоткрывает свой бутон, на следующий ­ выпускает, подобно маленькому лягушонку, зеленый листок, а потом уж расправляет лепесток... В ожидании этих ежедневных неожиданностей девочка, может, забудет про свою болезнь ... »:

Пальцы Тисту так и ходили ходуном.

- А я вот верю, что скоро ты вылечишься, - заявил он ей.

- И ты тоже веришь?

- Да ... да, сама посмотришь. До свидания.

- До свидания, - так же вежливо ответила девочка. - Счастливый ты, у тебя есть свой сад.

Доктор Максмудр ждал Тисту, сидя за своим большим письменным столом, отделанным никелем и заваленным толстыми книгами.

- Ну-с, Тисту, что новенького ты узнал сегодня? - спросил он.­ Что теперь ты знаешь о медицине?

- Я узнал, доктор, что медицина почти бессильна, если на сердце у человека тоскливо. Я узнал также, что вылечить человека можно только тогда, когда он хочет жить. Скажите, доктор, существуют ли какие-нибудь таблетки, которые могли бы внушить человеку надежду?

Доктор Максмудр был несказанно удивлен, услыхав такую мудрость в устах такого маленького мальчика.

- Ты узнал, причем без какой-либо помощи со стороны, первую заповедь, которую должен знать- врач, - сказал он.

- А какая же вторая, доктор?

- Вот она: чтобы хорошо лечить людей, надо их очень любить.

Он дал Тисту целую пригоршню леденцов и поставил в его записной книжке хорошую оценку.

Но когда на следующее утро доктор Максмудр вошел в палату де­вочки, он поразился.

Та улыбалась.

Она проснулась посреди цветущего поля.

Вокруг ее ночного столика росли нарциссы; одеяло походило на перину из голубых барвинок; на коврике колыхался овес. И потом ... потом, к изголовью подушки тянулся цветок - великолепная роза, для рождения которой Тисту приложил все свои силы. Роза росла медленно, выпуская то листок, то бутон ...

И маленькая больная девочка уже не разглядывала потолок. Она смотрела на цветок.

В тот вечер она встала на ноги и пошла. Жизнь теперь ей нравилась.

Глава двенадцатая, в которой мы узнаем, что к названию Пушкострель добавляется новое знаменательное слово

Быть может, вы думаете, что взрослые заподозрили Тисту и пришли К простому и логичному выводу: «Всюду, где накануне побывал Тисту, сразу же вырастают таинственные цветы. Следовательно, это - дело его рук. Давайте-ка последим за ним».

Но вы думаете так лишь оттого, что знаете: у Тисту были зеленые пальцы. Как я уже вам говорил, взрослые не в силах обойтись без общепризнанных взглядов и почти никогда не могут себе представить, что может существовать в мире еще нечто неизведанное, незнако­мое им.