Титан

…Статуя Лоренцо Медичи не имеет в себе ничего портретного… Мастер дает обобщенный тип глубоко задумавшегося человека, склонного к меланхолии и к созерцательному образу жизни. Недаром уже в XVI веке острые на язык флорентинцы называли статую «il Pensieroso» (задумчивый). Фигура Лоренцо отмечена печатью удивительного благородства. Указательный палец левой руки, опирающейся на шкатулку с драгоценностями, поднесен к губам. Этот жест символизирует молчание. Тень от тяжелого шлема падает на лицо, как бы подчеркивая тяжесть мыслей.

В. Лазарев

Ощущение тревоги охватывает зрителя, вступающего через маленькую дверь в тихий, замкнутый мир капеллы.

…Микеланджело задумывает свой скульптурный ансамбль во взаимосвязи с архитектурой и с заключенным в ней пространством; с определенным источником света, со всем пронизывающим капеллу эмоциональным тоном…

Не случайно также элементы архитектурного членения Микеланджело ставил в зависимость от элементов человеческого тела. Соотношения между человеческим телом и архитектурным членением представляют у Микеланджело совершенно новый этап в развитии ренессансного мировоззрения. Его архитектурные образы хотя и мыслились по человеческому подобию, но были титаническими.

…Никто из современников и последователей Микеланджело не представлял себе архитектуру столь очеловеченной, в такой мере насыщенной могучей энергией.

Б. Виппер

Для гробницы Юлия выполнил Микеланджело… и четыре фигуры «рабов», оставшиеся незаконченными. В этих фигурах мы наблюдаем мучительную борьбу между стремящейся к счастью и полному раскрепощению силой и тяжелой, аморфной, ревниво оберегающей свои права массой камня. Из-за незавершенности всех четырех статуй усиливается впечатление трагической обреченности скованных камнем пленников. Невольно кажется, что фигуры ведут безнадежную борьбу. Но вместе с тем это столкновение противоборствующих сил порождает какое-то новое, высшее единство — единство противоположностей. То, что стремится к освобождению, и то, что мешает, сливается воедино, и явление предстает зрителю как бы внезапно остановившимся в то великое мгновение, когда решающие силы жизни подымаются друг на друга. По-видимому, именно об этом думал Гераклит, написавший следующие замечательные слова:

«Борьба есть правда мира, отец и царь всех вещей»; «противодействующее укрепляет друг друга, расходящееся идет совместно»; «на противоположном напряжении основана гармония мира, подобно лире и луку».

В. Лазарев

Микеланджело, не желая способствовать закабалению Флоренции, отказался построить цитадель, которая господствовала бы над городом. Как должен был любить свою родину этот робкий по природе человек, если нашел в себе такое мужество!

…Во Флоренцию он не вернулся. И больше никогда не бывал в родном городе. Мир так и не узрел Капеллы Медичи, которая осталась недостроенной. То, что нам известно под этим именем, имеет лишь весьма отдаленное сходство с мечтой Микеланджело.

Р. Роллан

Вазари.

…мраморный бюст Брута, несколько превышающий натуральную величину. Только голову его Микельаньоло тщательнейше выполнил, взяв за образец портрет Брута, вырезанный на античном сердолике, принадлежавшем Джулиано Чезарино. Этот бюст, произведение редкостное, сделан для кардинала Ридольфи по просьбе мессера Донато Джаннотти.

Алессандро Медичи пал под кинжалом своего кузена Лоренцино…Флорентинские эмигранты надеялись на восстановление республики, и художник вместе с Донато Джаннотти… строил воздушные замки на тему о счастливом возвращении на свободную родину…

Тогда же возникла идея бюста того античного героя, в котором флорентинские патриоты видели воплощение республиканских идей, Брута Младшего, убийцы Цезаря.

А. Дживелегов

В этом образе, пожалуй, в последний раз в микеланджеловской пластике, чувствуются живые отголоски чисто ренессансной веры в безграничные возможности человека.

В. Лазарев

К тебе взываю я, герой,
Могучий духом, твердый в деле
Служения стране родной!
Ты нас ведешь к высокой цели,
Тебе судьбою жезл вручен,
Чтоб указать для Рима снова
Затерянную в тьме времен
Стезю величия былого.

Петрарка

«Мое живое солнце это»

Двадцать третьего сентября 1534 г. Микеланджело вернулся в Рим, где и оставался до самой смерти. С тех пор как он уехал отсюда, прошел двадцать один год.

Р. Роллан