Титан

Может, потому что Любопытный отвлёкся, Свете и удалось остановить иглы в нескольких сантиметрах от себя, поэтому она и успела вытянуть из ножен Кровопийцу. А Лю, пытаясь лягнуть собаку, отбросить её от себя, отвлекаясь на неё, всё-таки попытался навалиться на девочку, он оказался очень, очень сильным, и казалось, что страшные шипы розы вот-вот войдут в её тело, но она сделала взмах и быстро опустила тесак ему на правую руку, которой он сжимал палку: швыхх…

И сразу Свету обдало вонючей коричневой жидкостью из распоротой руки. Мерзкие брызги даже попали ей на лицо, Лю Цинь заорал и отдернул рассечённую руку, Свете сразу стало легче удерживать палку, теперь каждый из них держал палку только одной рукой, но две ядовитые иглы всё ещё мелькали перед Светланой, и она снова занесла тесак: швыхх…

Левую его руку она разрубила ещё сильнее, чем правую, и из неё тоже брызнула зловонная жижа, а Любопытный выпустил палку и, как будто сдаваясь в плен, поднял свои густо измазанные вонючей, липкой дрянью руки; он замер, старясь удержать равновесие и не упасть от того, что Сакура всё ещё трепала и трепала его ногу, а Светлана, недолго думая, быстрым, секущим ударом слева направо, раз… и распорола ему брюхо.

— Это вам за Саске.

У неё не было ни капли жалости к этому странному существу. Даже когда он грузно плюхнулся на землю и стал разрубленными руками затыкать распоротый живот, ей не было его жалко. Она просто отвела от себя тесак, уж больно он вонял, и крикнула:

— Сакура! Иди сюда, — и добавила, морща брезгливо нос. — А то перемажешься ещё в это…

Только тут собака выпустила ногу Любопытного и отошла от него, всё ещё рыча тихонько. Она подошла к Светлане и встала рядом.

— Молодец, молодец, — приговаривала девочка, поглаживая её по голове. — Умница.

Она и сама начинала успокаиваться при этом, но, глядя на Лю, на его скривившуюся физиономию, и видя, как ему на брюки вытекает вонючая коричневая жижа, в которой копошатся огромные жёлтые личинки местных мух, она морщилась и думала: «Господи, как я раньше не замечала, какой он противный?».

И отвращение к нему у неё стало ещё больше, когда он вдруг поднял к ней своё перепачканное вонючей жижей лицо и сказал примирительно:

— Наверное, я повел себя немного неправильно, Светлана-Света. И мы должны правильно оценить произошедшее, чтобы в будущем избегать подобных эксцессов.

— Что? — Светлана презрительно скривилась. — Что?

— Думаю, я неправильно оценил факт вашей симпатии и привязанности и переоценил ваше стремление к свободе, поэтому и покусился на то, что вам дорого, на то, на что покушаться нельзя; думаю, я должен вас заверить, что в будущем подобное не повторится. Ни при каких условиях.

— Вы только что пытались меня убить! — воскликнула Светлана и покосилась на палку с ядовитыми иглами, что лежала на земле тут же, рядом с её ногой. А ещё на тех огромных опарышей, что копошились на его коленях.

— Это было неправильное действие, проистекающее из неправильного вывода, который произошёл из-за неправильной оценки данных, — всё объяснил ей Лю Цинь. Он даже улыбнулся ей, хотя и противно. Его лицо было в тоже мерзкой, коричневой каше, что и весь он сам. — Повторяю, больше такого не повторится.

⠀⠀ ⠀⠀

* * *

⠀⠀ ⠀⠀

Она всегда это чувствовала; может, кто-то из сотен её детей уже был забыт ею, кто-то из них был уничтожен материнской рукой, её рукой, кто-то из её детей был навечно замурован в безднах её страшных подвалов, но когда её чадо погибало, её сердце пронзала острая игла утраты. Вот и сейчас Бледная Госпожа не донесла кубка с красной жидкостью до своих губ, сначала замерла, а потом бросила кубок на пол, расплескав кроваво-красное содержимое по белому мрамору, и вскочила с ложа. Она ещё не успела выпрямить ноги, а уже десяток разнообразных диковинных существ, слуг, созданных её прихотью, нёс к ней одежду, обувь, головные уборы. Она почти всем пренебрегла, схватила с подушки только один головной убор, тот, который любила больше всего. Привратница взяла и сама надела себе на голову свою страшную корону с длинными шипами. Ту самую корону, из-за которой ей и дали одно из её прозвищ. Тут же перенесла себя в свою псарню, там её ждали десятки и десятки собак разных размеров, мастей и пород. В другой раз она бы с удовольствием уделила любому из этих животных несколько секунд своего внимания. Её прикосновений, хотя бы быстрых, удостоилась бы все её псы. Но сейчас в её сердце не было ни капли тепла, даже к своим любимцам, сейчас она не была настроена на ласки, к тому же у неё было мало времени, её чадо было убито. Убито! И она хотела знать, кто осмелился его убить. Неужели это червь? Неужели он настолько силён, что ему было под силу убить её чадо? Без единого слова, и даже жеста, она отдала команды, и две огромные чёрные собаки кинулись к ней, они знали, что Госпожа выбрала их, они чувствовали, что их огромным челюстям сегодня предстоит поработать. И были этому рады. Эти псы любили такую работу.

⠀⠀ ⠀⠀

* * *

⠀⠀ ⠀⠀