Титан

— Ладно-ладно, ты на этот раз, победила, можешь исходить спесью, — Лю даже поднял полуотрубленную руку и махнул ею на Бледную Госпожу. — Я всё равно что-нибудь придумаю. У меня впереди вечность, а ещё я ни перед кем не пресмыкаюсь, как ты. Я плевал на твоё СУЩЕЕ! Плева-ал…

Любопытный стал кривляться, мерзко, как кривляются школьники младших классов, он совсем не напоминал того умного и вежливого Лю, которого знала девочка. И тут же псы Высшей синхронно встали и пошли к нему; они урчали низко, утробно, из их оскаленных пастей капала слюна.

— Ну ладно, Рогатая, я пошутил! — крикнул Бледной Госпоже Лю Цинь Фэо. — Отзови их, отзови… И вообще, давай поговорим.

— Но как я могла добыть ему эту Частицу Мироздания? — не обращая внимания на него и его выходки, спросила Светлана.

— Пойдём со мной, — сказала Привратница и стала легко спускаться вниз по куче битого кирпича.

Света тут же побежала за нею, а за Светой и Сакура, а вот огромные псы Бледной Госпожи так и остались около Любопытного, даже ещё ближе подошли к нему.

Привратница остановилась около кучи дымящихся углей, которые остались от Синекожего. Она встала рядом с ними на колени. И провела по углям рукой, как будто гладила кого-то живого.

— Сын мой, покойся с миром, — первый раз за весь разговор Свете в голосе Высшей почудилось мягкие нотки. — Ты прошёл свой путь и выполнил своё предназначение. Червь изловлен. СУЩЕЕ больше не будет тревожиться.

Она вдруг запустила руку в чёрный, ещё горячий пепел и сразу вытащила её обратно. Сдув мелкие чёрные частицы с ладони, она показала Светлане небольшой округлый камень. Это был удивительный, светящийся изнутри кусочек янтаря.

— Часть Души Создателя, Частица Мироздания, Сердце Титана, — произнесла Бледная Госпожа.

У Светланы не было слов, этот чуть угловатый камень, величиной с большой грецкий орех, был прекрасен, просто прекрасен. Он излучал тепло, и от него невозможно было оторвать глаз.

— Из-за него поганый затеял всё это дело, втянув в него тебя и всю твою семью, эта Частица позволила бы ему даже ту гниль, которой он сейчас является, сделать живой, оживить его гниль на сотни лет.

И тут уже девочка оторвала взгляд от прекрасной янтарной частицы и взглянула в лицо Привратницы.

— Госпожа… а можно… его убью я? Я понимаю, что он всё равно останется, но вот ту кучу… что сидит там… можно?

Её голос был твёрд, а на кулаке, всё ещё сжимавшем тесак, побелели костяшки пальцев.

Привратница ей ничего не ответила. На словах не ответила, но поглядела на Свету так, что та всё поняла. Девочка быстро встала и пошла к Лю Цинь Фэо, а он, увидев, что она весьма решительно направляется к нему, стал морщиться:

— Ну, не надо этого, не надо…

Но девочка уже была рядом. Она остановилась и занесла над ним тесак.

— Светлана-Света, не надо, мы же были друзьями…

— Друзья друг другу не врут, и ещё… Друзья не устраивают родителям друзей автокатастрофы, — зло произнесла девочка.

— Да что ты её слушаешь, она же брешет не меньше своих псов! — он опять усмехался. — Она наговорила тебе всякого, а ты ей веришь, как дура.

Но Света его слушать не хотела, хватит, наслушалась; и она, не дав ему сказать ещё что-то, произнесла назидательно:

— Да, кстати, гнилушка, Бог — это не Свобода, мне мамин поп сказал, что Бог — это Любовь.

И, снова не дав ему возразить или что-то сказать, Светлана наотмашь ударила его в шею. Справа. Кровопийца рубил и резал прекрасно, он совсем не тупился, а рука девочки была сильна и точна, как у тренированного мужчины. Может, поэтому, а может, потому что шея Любопытного была гниловатой — в общем, голова сразу свалилась с плеч, обдав девочку брызгами вонючей жижи. И, стряхивая коричневые капли с тесака, Света негромко произнесла:

— Это тебе за маму и папу. Гнилушка поганая.

Она обернулась и увидела, что Бледная Госпожа стоит в паре шагов от неё. И смотрит на неё. А потом поднимает руку ладонью вверх и что-то просит, делает характерный знак пальцами: давай сюда.

Но Светлана не понимала, что она хочет. Вернее, не понимала, что она должна отдать госпоже. Но понимала, что сейчас происходит какая-то… проверка. Да, да, да… То, что сейчас происходило, было именно проверкой. Привратница её проверяла. Но девочка мучительно не могла понять, что… что она должна отдать Госпоже. Ну подскажите, Бледная Госпожа. Намекните хотя бы. Но синие глаза ничего не выражали, кроме требования: давай. Светлана понимала — это было что-то ценное, но не тесак, нет, не тесак, зачем тесак Привратнице, но что же тогда?

И тут её осенило. Света потрогала свою заляпанную вонючими каплями рубашку на груди. И нащупала то, что нужно. Да, именно этого и требовала от неё Высшая.

Очень ей не хотелось расставаться с этой вещью, вещица редкая, ценная, она давала ей настоящую волшебную силу, уверенность в себе и своём превосходстве, артефакт последнего шанса, но сейчас именно её нужно было отдать. И Света потянула из-под рубашки нитку, на которой висело медное кольцо. Девочка сняла его с шеи и, подойдя к Привратнице, положила кольцо ей на ладонь.