Титан

— А как же ты её увидела?

Светлане почему-то не захотелось говорить маленькой женщине о том, что она чувствует на себе взгляды, даже когда ей смотрят в спину, и она благоразумно соврала:

— Я шла… И случайно повернула голову. И увидела её, она залезла на обломок стены, высоко залезла и там стояла.

— И ты хорошо, отчётливо видела… что у неё было три руки? — снова уточняла маленькая женщина.

— Да, две правых и одна левая. По-моему. Она была…, — девочка вспоминала ту женщину. — Ну, такая… Немного кривобокая.

И снова тишина из динамика, или нет, Сильвия на том конце зажимала, кажется, микрофон и о чём-то говорила с Женей. Ну а с кем она ещё могла говорить? Секунд через десять она снова заговорила со Светланой.

— Светочка, ту женщину, что ты видела, зовут Феруза. А ещё её называют Швеёй.

Это было сказано таким тоном, что Светлана решилась на вопрос:

— Она опасная, да?

И в который раз Сильвия ответила не сразу, да и не ответила она, а в свою очередь спросила у девочки:

— Светочка, а скажи мне честно, ты ходишь к Черте?

И теперь настал черёд Светланы молчать в трубку. Она задумалась, потому что не знала, как правильно ответить на этот, казалось бы, простой вопрос. И Сильвия, не дождавшись от неё ответа, продолжила:

— Светочка, ты не подумай, я не лезу не в свои дела, это скорее тебе нужно. Понимаешь? Анька встретила тебя у насыпи, а за насыпь ходят за жуками. Я не спрашиваю, что ты там делала, но жуки… Они для многих вещей нужны, но говорят, что и для похода за Черту. Понимаешь? Поэтому я и спросила тебя про Черту.

«Блин, Сильвия всё знает», — думала Света, а вот что ответить на вопросы маленькой женщины, она не придумала. И, снова не дождавшись ответа девочки, Сильвия продолжала:

— Светочка, Швея и ей подобные — самые опасные твари из всех, кого ты сможешь встретить в Истоках. Она — «голос».

«Голос, что за голос?». Света не поняла, что это значит, и переспросила:

— «Голос?»

— Да, «голос». Они поют или зовут тебя, иногда смеются, и ты не никогда не можешь угадать, откуда доносится звук. Начинаешь прислушиваться, искать источник, а «голос» тебя будет убаюкивать, успокаивать и манить, пока ты не потеряешь бдительность или и вовсе не заснёшь. Это как гипноз. «Голоса» обычно обитают ближе к Черте, там, где нет ветра и нет других звуков, это их земля, но и в развалинах они тоже часто прячутся.

Светлана, кажется, припомнила, один раз она слышала смех, там, за улицей Орджоникидзе, где действительно нет ветра и очень, очень тихо.

— Светочка, — Сильвия сделала паузу, — она могла прийти за тобой оттуда, от Черты. Может быть… она искала тебя.

«Да нет, фигня какая-то, — Света не верила во всё это. — С чего бы этой Швее приходить за мной?».

Ей казалось, что Сильвия нагнетает, только вот зачем ей это делать, и тогда Светлана спросила у неё:

— А зачем я ей?

— Она старая, она старше меня, она бродила по тем местам, когда там и каменных домов-то почти не было. Но она до сих пор жива. Я знала одну девушку, ну, одну женщину… Она была очень сильной, ничего не боялась, пока не встретила Швею… Я потом нашла труп этой женщины… У трупа не было ног и половины кожи на теле…

Маленькая женщина говорила так, что Света уже не сомневалась в её словах.

— Эта Швея срезала с неё кожу? И ноги? — спросила девочка.

— Да, больше тут некому, больше тут таких нет.

— И зачем ей чужая кожа с ногами?

— Она старая, время к тем, кто обитает в Истоках, милосердно, но оно всё равно берёт своё, тут люди стареют медленнее, но тоже стареют, и органы их стареют…

— И она берёт чужие органы, ну, кожу там или ноги, и что? — Светлана не закончила свою мысль, хотя она у неё в голове уже и сформировалась.

— Я слышала от одного мальчика, его звали Лёва, что Феруза его заманила своим пением, потом сломала ему руки и ноги, чтобы не сбежал и не сопротивлялся, держала его у себя в берлоге и даже кормила крысами, но вырезала у него один глаз и вставила его себе; ей нужны были оба его глаза, но она ждала, пока первый приживётся и начнёт видеть. И уже потом хотела забрать у него второй. Но у Лёвы срослись кости, и он сбежал от неё. Он рассказывал, что она вся сшита из разных кусков. А куски эти от разных людей. Он видел, как она сама себе вскрывала брюшную полость и что-то там меняла, а потом пришивала что-то. Он и назвал её Швеёй. Я так поняла, что у неё есть уникальная способность, — продолжила Сильвия, — она способна интегрировать, ну, вживить в себя, органы других людей. Кожу, или печень, или глаза, когда свои органы начинают стареть. Она может пришить себе чужую руку, и она у неё приживётся. Ты же сама видела, у неё три руки. А ещё она жаловалась Лёве, что ей не попадаются молодые женщины, и ей приходится брать некоторые органы у мужчин.

— А где сейчас этот Лёва? — спросила Света; она находилась под впечатлением от услащённого.

— Всё это было давно, лет сорок пять назад, — после паузы произнесла маленькая женщины. И добавила: — Лёвы больше нет.