Титан

Звуки исчезли. Совсем. А ещё всё вокруг стало чёрно-белым, как в старых советских фильмах. И замерло. Света подняла глаза и удивилась, ей хорошо было видно только то, что было рядом, до чего можно было дотянуться рукой, всё, что было дальше, было размыто, словно нарисовано серой акварелью на светло-сером мокром листе. И в этой неестественной тишине ничего не двигалось. Всё, включая её одноклассников и учительницу, было статично. Может секунду, может две, может три она оглядывалась, привыкала к произошедшим изменениям, а потом провела в воздухе рукой. Все вокруг сохранили свою неподвижность, а её рука двигалась. Хотя и далось девочке это движение с трудом, как будто рука находилась в воде, а может, и в чём-то более густом. И ещё руке стало горячо. Странно, вообще-то в классе было прохладно. Батареи были едва тёплые. Но она не обратила на это внимания. Ей было интересно, и Светлана решила встать со стула, хотя бы приподняться, и это далось ей нелегко. Её попа и бедра словно прилипли к сиденью, а когда она всё-таки от него оторвалась, её юбка едва не сползла с неё. А ещё ей показалось, что в лицо её пахнул горячий, да нет же, раскалённый воздух, как будто в полуметре от неё горело яркое пламя, языки которого дотянулись до её лица.

В общем, всякое движение девочки было серьёзно затруднено. Но она могла двигаться, двигаться среди окружавшей её полной статики. Девочка сделала шаг к доске, и снова её почти обожгло, но стоило ей остановиться, замереть, как воздух тут же стал обычным, по большому счету этот жар можно было терпеть, и она сделала ещё шаг, и ещё, и ещё, воздух обжигал ей лицо при каждом шаге, ей было очень горячо, но она дошла до самой доски…

— Ах! — воскликнула Ирина Аркадьевна. — Фомина, ты меня убить, что ли, решила?

Испачканная мелом рука учительницы лежала на её груди, Но Светлана ей не ответила, на неё обрушился страшный шум реальности и яркий ослепляющий свет, от которого ей пришлось зажмуриться. И пока девочка молчала, учительница продолжала:

— Ты чего так подкрадываешься? До инфаркта довести меня хочешь?

Тут уже Света пришла в себя, она поняла, что весь класс, кто бы чем раньше ни занимался, теперь смотрел на неё.

— Я просто хотела спросить: можно выйти? — пролепетала девочка первое, что ей пришло в голову.

— Господи, иди, — разрешила Ирина Аркадьевна и махнула на Свету рукой, — напугала меня как!

Девочка выскочила из класса и побежала в туалет. Там у зеркала над умывальником осмотрела своё лицо. Оно горело. Но это было не больно. Нужно будет просто купить крем. Сейчас её интересовало только кольцо. Она снова нащупала шнурок на шее и нашла кольцо. Вот только теперь это было не кольцо. А просто сплющенный кусочек медной проволоки. Девочка попыталась её растянуть, придать ей форму кольца, но всё было тщетно, проволока была крепка, как калёная сталь, и не поддалась.

«Значит, вот как это работает!». Светлана догадалась, что пока проволока сама не превратится в кольцо, использовать кольцо снова не получится.

⠀⠀ ⠀⠀

Глава 36

Это дело выматывало его, сил у него оставалось всё меньше. Он спал урывками по пять-шесть часов, а ему бы лечь на недельку, а лучше на две. Он не узнавал свою землю; в его отсутствие соседи начинали откровенно наглеть, все его драгоценные растения были обглоданы или попросту вырваны.

А в одном из его любимых убежищ, том, что лежало ближе всего к реке, каракатица отложила яйца. Три или четыре десятка полупрозрачных яиц висели в тени, в углах, ближе к потолку. Подёргивались, уже готовые прорываться. Опасные твари уже почти созрели. Он даже не стал пытаться их вывести. Это непросто, опасно и требует времени. Пришлось плюнуть на это, вылупятся и сами уберутся в реку; конечно, такое количество мерзости у его жилища в будущем сильно подпортит ему жизнь, но тогда у него будет время, и он с этим разберётся. К тому же он заметил, что в его укрытиях побывали чужие, какие-то ублюдки копались в его вещах. А ещё Виталия Леонидовича выводило из себя его новое лицо. Новое, кривое лицо. Он ничего не мог с этим поделать, «стекающая» правая часть лица так и не восстановила свой нормальный вид, несмотря на его удивительные способности к регенерации. Вчера Роэман в бешенстве разбил зеркало над умывальником, не мог видеть свою перекошенную морду. Теперь по всей ванной валялись осколки стекла. Нужно было вызвать уборщицу, но даже на это у него не было сил. Сил или желания что-то делать — неважно, в общем, он находился в раздражённом и сонном состоянии, никуда не выходил, еду заказывал на дом. Дело отнимало у него силы. Почти все силы. Он сидел на кровати, пил литрами кофе, курил не останавливаясь, без конца нажимая кнопки на телевизионном пульте, и ждал, ждал звонка. А так как Лёлик не звонил ему почти сутки, он сам решил позвонить ему.

Достал телефон, нашёл нужный номер и сделал вызов.

— Да, — капитан Митрохин отозвался довольно быстро.

— Как дела? — сразу спросил Роэман.

— Специалисты взяли билеты, ночью будут в Минске, утром в Москве, вечером у нас. Я встречусь с ними.