Титан

Сделав это, Сирокко ухватилась за плечи Волынки и забросила себя на ее спину. Она сидела на широкой спине, под ней была подпруга из ремня, за ногами по обе стороны свисали переметные сумы.

— Тебе удобно? — спросила Сирокко у Волынки.

— Я почти что не чувствую тебя. Но зачем тебе туда надо?

— Мне надо кое-что посмотреть. Я думаю… — Она пронзительно закричала. Волынка закрутила головой во все стороны.

— Что случилось?

— Ничего. Мы не настолько гибкие, как это требуется. Я с трудом верю, что ты делаешь это. Не обращай на меня внимания. Разворачивайся, посмотри, куда нам надо идти и потихоньку двигай вперед.

— Какую походку ты предпочитаешь?

— Что? О, я в этом совершенно не разбираюсь.

— Хорошо. Сначала я пойду рысью, затем перейду на медленный галоп.

— Ты не возражаешь, если я обниму тебя?

— Абсолютно.

Волынка сделала большой круг, постепенно увеличивая скорость. Они проскакали мимо Габи, приветствующую их громким криком.

Когда Волынка перешла на рысь, чтобы остановиться, она едва переводила дыхание.

— Получится, как ты думаешь? — спросила Сирокко.

— Я думаю, что да. Давай, попробую с вами обеими.

— Я бы хотела чем-нибудь накрыть этот ремень, — сказала Сирокко. — Что касается Габи, почему бы нам не найти для нее кого-нибудь другого?

Через десять минут Волынка вернулась с двумя подушками и вторым добровольцем. Он был мужского рода, покрыт шерстью цвета лаванды, у него были белые волосы и хвост.

— Эй, Роки, у меня еще более фантастическая лошадь, чем у тебя!

— Это смотря с какой стороны посмотреть. Габи, я хотела бы, чтобы ты познакомилась… — она пропела имя, отбросив музыкальное вступление, затем прошептала Габи: — Зови его Свирель.

— А чем плохо Лео или Джордж? — проворчала Габи, но пожала протянутую руку и легко вскочила ему на спину.

Они тронулись в путь. Титаниды пели песню путешественников, Сирокко и Габи подпевали им по мере возможности. Кончив одну песню, они тут же запевали другую. Затем Сирокко затянула «Волшебника страны Оз», за ней последовали другие. Титаниды были в восхищении, они не знали, что у людей тоже есть песни.

Сирокко путешествовала на плоту по Колорадо и в лодке из скорлупы по Офиону. Она летала над южным полюсом и надеялась на биплане пролететь Соединенные Штаты. Она путешествовала на аэросанях и велосипеде, гондоле аэростата и гравитоплане, однажды она даже совершила небольшой переход на верблюде. Ничто из этого не шло в сравнение с ездой верхом на титаниде под сводами Геи в это позднее послеобеденное время у грани зоны солнечного заката. Впереди нее от земли тянулась к небесам уходящая в темноту лестница.

Сирокко откинула назад голову и запела:

— Долог путь до Типперари, много предстоит пройти…

Место ветров было усеяно камнями, земля была изувечена. Ее коричневую поверхность начали морщить похожие на шишковатые суставы горные кряжи между которыми открывались глубокие расщелины. Кряжи выворачивались наружу и превращались в пальцы, которые захватывали землю и сминали ее как листок бумаги. К этим пальцам вскоре присоединялась рука атмосферного влияния, а из ночи протягивалась длинная косматая рука.

Воздух здесь никогда не был спокойным. Внезапные порывы ветра с любого направления вздымали несметное количество пыли и она танцевала на дороге перед ними свой дьявольский танец.

Вскоре они услыхали завывание. Звук был глухой, неприятный, но в нем не было ужасного уныния как в том мощном ветре с Океана известным под названием Плача Геи.

Волынка подсказала им, что их ожидает. Кряжи, по которым они взбирались, были прядями каната, поднимающегося от земли под углом в тридцать градусов и покрытого землей. Ветер выдувал почву в оврагах и она летела по направлению к источнику звука.

Они начали проходить мимо всасывающих отверстий в земле, некоторые из них были не более полуметра в диаметре, другие же были такой величины, что в состоянии были поглотить титанид. Каждое из отверстий издавало свой характерный свист. Это была не гармоничная, без соблюдения правил долготы звука музыка, наподобие худших образцов экспериментов начала века. И над всем этим плыла непрерывная органная нота.

Титаниды преодолевали последний длинный кряж. Это была трудная, каменистая дорога, гребень хребта был узким, расщелины широкие и глубокие. Сирокко надеялась, что титаниды знали, когда лучше остановиться. От непрерывного ветра из глаз у нее текли слезы.

— Это и есть место ветров, — пропела Волынка. — Мы не осмеливаемся приблизиться ближе, так как ветер становится достаточно сильным и может вас сдуть. Но если спуститься по склону, можно увидеть Великого Плакальщика. Хочешь, чтобы я отвезла тебя туда?

— Спасибо, спущусь туда пешком, — сказала Сирокко, соскальзывая со спины титаниды.

— Я покажу тебе дорогу. — Волынка начала спускаться по склону, короткими, семенящими шагами, она выглядела неустойчиво, но, по всей вероятности, не волновалась.

Титаниды подошли к вертикальному спуску и начали спускаться по нему в восточном направлении. Габи и Сирокко почувствовали как одновременно усиливается и ветер, и звук.