Титан

— В-третьих, поскольку все вы заинтересованы в будущем компании Рамсчайлдов, я хотел бы довести до вашего сведения те решения, который я в связи с этим принял. Я реорганизую «Рамсчайлд армс», «Метрополитен пикчерз» и газетную сеть Клермонта в холдинговую компанию, которая будет называться «Флеминг индастриз». В настоящее время я весьма активно ищу новые виды бизнеса, которые смогли бы влиться во «Флеминг индастриз». Делаю это потому, что задумал покончить с военным бизнесом…

— Что?! — вскричал Чарльз. — Ты этого не сделаешь!

Ник смерил своего старшего сына холодным взглядом.

— Я сделаю все, что сочту нужным и приятным для себя, — сказал он.

— Но зачем это тебе? Если уж какая компания и вложила самый большой вклад в победу в войне, то это компания Рамсчайлдов! Десятки упоминаний о ней в правительственных речах могут подтвердить это! Кроме того, ведь компания приносит большой доход!

— Чарльз, из-за деятельности нашей компании погибла твоя мать.

— Все дело в Честере Хилле, который оказался изменником! Какое отношение это имеет к компании?!

Ник вздохнул:

— Я бы сказал так: надоело ассоциироваться в головах людей с оружием и смертью. Кроме того, я полагаю, что, если такая крупная военная компания, как наша, выйдет из этого бизнеса, это благоприятно отразится на мировом спокойствии.

— Да ладно! Благоприятно отразится? Как же! Просто-напросто другие компании перехватят наших заказчиков! Когда после первой мировой войны Круппа отстранили от военного бизнеса, это почему-то не предотвратило вторую мировую!

Нику трудно было на это возразить.

— Возможно, я слишком оптимист, — наконец сказал он. — Возможно, что нас всех уже отстранила от дел атомная бомба. А заодно и от жизни…

— Пентагон прекратил помещать у нас заказы?

— Сильно урезал.

— Правильно, это потому, что кончилась война. Но ведь не прекратил!

— Не прекратил…

— И я голову даю на отсечение, что не прекратит! И еще я уверен, что создание ООН не остановит новые войны! Все будет делаться, как делалось, по старинке, потому что мы слишком боимся применять атомное оружие. Если бы мы не боялись, то давно уже сбросили бы бомбу на Москву, пока у русских еще нет своей такой же. Я уверен, что войны будут по-прежнему продолжаться и военные компании будут по-прежнему работать. С нами или без нас. Отец! Ты сказал, что тебе надоело называться Титаном смерти. Отлично, пускай теперь меня так зовут. Я буду только счастлив! Всю жизнь я мечтал о компании Рамсчайлдов. Ты не можешь отнять ее у меня сейчас!

Страстная мольба Чарльза поколебала решимость отца.

— Сегодня ты босс, — продолжал сын. — Никто с этим не поспорит. Но мы, твои дети, — это будущее компании. По крайней мере, не решай всего один, дай и нам право голоса.

Ник оглядел свое многочисленное семейство. Дети выросли и очень много значили в его жизни.

— Ну хорошо, — сказал он наконец, — предлагаю поставить этот вопрос на голосование. Те, кому хотелось бы, чтобы компания Рамсчайлдов продолжала оставаться в военном бизнесе и перешла по наследству к Чарльзу, пусть поднимут правую руку. Но прежде чем вы выразите свое мнение — подумайте. Задумайтесь, как я задумался после смерти вашей матери. Военный бизнес это бизнес смерти. Давайте определимся — останется ли в нем наша семья или нет?

Он замолчал.

Наступила общая пауза.

— Хорошо. Те, кто этого хочет, поднимайте правую руку.

Вверх взметнулась рука Чарльза. Затем, с некоторой задержкой, руки Мориса и Хью. Еще позже — рука Сильвии. Эдвард, Файна и Викки рук не подняли.

— У нас большинство! — радостно воскликнул Чарльз. — Черт побери, у нас большинство, отец!

Ник ничего не сказал, но подумал, что, уступая своим детям, он делает большую ошибку.

* * *

Диана Рамсчайлд закрыла глаза. Доктор Тремейн вложил ей в руку зеркальце и поднял его до уровня ее лица. В комнате не было цветов, так как четыре тяжелейших операции Диана выдержала в обстановке строгой секретности. Послеоперационные периоды она проводила в снимаемой квартире на набережной Де-Монблан в Женеве. И потом мало было тех, кто мог послать ей цветы. Кемаль Ататюрк давно умер. Геринг и остальные высокопоставленные наци были либо мертвы, либо за решеткой в ожидании суда в Нюрнберге. Тот мир, в котором она жила столько лет, теперь не существовал, обратившись в прах. Готовясь к серии сложных и опасных операций, она продала всю сеть своих ночных клубов в Европе за хорошие деньги.

И вот наступил долгожданный момент.

Она раскрыла свои чудесные зеленые глаза и взглянула на себя в зеркальце.

Шрамов и рубцов как не бывало!

Она увидела в зеркале привлекательную средних лет женщину, перенесшую искусную подтяжку на лице. При условии хорошего макияжа это лицо обещало быть даже более чем просто привлекательным.

— Доктор, — тихо произнесла она, — вы волшебник.