Титан

— Ах ты, сука! — взревел Честер и бросился через всю комнату к ней. Словно бы останавливая продвижение левого крайнего из Гарварда, Хью толкнул Честера, и тот оказался на полу. Он попытался увернуться, но Хью рывком поднял его.

— Это тебе за сестру, — сказал Хью.

С этими словами он настолько сильно ударил Честера кулаком в челюсть, что тот буквально отлетел назад, ударившись спиной об облицовочную каминную доску, украшенную искусной резьбой, которая в свое время принадлежала лондонским Ротшильдам.

После этого Сильвия, Эдвард и Хью спокойно ушли.

Его имя было Пол Аллен, а кличка — Большой Поли. Это был негр ростом шесть футов пять дюймов и весом в двести восемьдесят фунтов. Тридцать лет назад он появился на свет в Гарлеме. У него никогда не было отца, а мать была уборщицей и приносила в свою трехкомнатную, наполненную тараканами конуру каждую неделю шестьдесят долларов, чтобы прокормить шестерых детей.

Впервые он был арестован в возрасте пятнадцати лет за угон машины. Сел на два года. В восемнадцать лет он был осужден к десяти годам за убийство второй степени: во время налета на бакалейную лавку на 10-й авеню он зарезал клерка. Освободившись досрочно в возрасте двадцати четырех лет, он всего через год снова угодил за решетку. На этот раз он оказался в льюисбургской тюрьме. Дело было мелкое — кража чеков «Соушел сикьюрити» из федерального почтового отделения.

Там-то он и познакомился с Честером Хиллом, от которого впервые в жизни узнал о том, что на свете существует Йельский университет. А Честер в свою очередь только после знакомства с Большим Поли впервые побывал в Гарлеме.

В тот день Честер поднимался по пахнувшей мочой лестнице многоквартирного дома на 110-й улице между 1-й и 2-й авеню. Где-то по радио пела Бэсси Смит. На дворе стоял мороз, но отопление здесь не работало уже третий год, и жильцы этого пятиэтажного гранитного дома, построенного в 1896 году, уже и не ждали тепла. Дыхание Честера обращалось в пар.

Дойдя до второго этажа, он постучался в первую же дверь. Через несколько секунд ему открыл сам Большой Поли. На нем были джинсы и грубый свитер. Он улыбнулся.

— О, Честер! Как дела, старичок? — проговорил он, протягивая Хиллу свою здоровенную ручищу.

Честер пожал ему руку и прошел в комнату, которая некогда была симпатичной гостиной квартиры, в которой проживала преуспевающая семья белых американцев. Однако вот уже полвека, как здесь жили не белые, и с тех пор комната обветшала, и теперь уже никакой ремонт не спас бы ее. Вся она была завалена телевизорами, которые Большой Поли где-то украл. Из мебели в комнате были только продавленный диван, деревянный стол и стул.

— Че молчишь-то, кореш? — спросил Большой Поли, запирая за Честером дверь. — Язык проглотил?

— Случилась беда, Большой Поли, — сказал тот. — Я буду вынужден расторгнуть нашу сделку.

— Чего-чего? Расторгнуть? — Он захохотал, тыкая себя пальцем в грудь и изображая тем самым удивление. — О, я знаю, что ты большой юморист, Честер, но только давай не будем шутить над предметом, который дорог моему сердцу.

— Я не шучу. Мне придется расторгнуть нашу сделку. Слишком рискованно. Ник Флеминг прознал про то, что я делаю. Я боюсь, Поли. Я действительно боюсь.

Он снял шляпу, и лампочка, болтавшаяся на длинном проводке под потолком, причудливыми разводами осветила его лицо.

— Ты хочешь сказать, что не хочешь, чтобы я убивал его дочурку? — тихо спросил Большой Поли.

Честер утвердительно кивнул.

— Конечно, я обезумел, когда выдумал все это… Но я так их ненавидел… Всю эту сволочную семейку… Я так их ненавидел! Не знаю. Тогда казалось, что это будет так здорово, а теперь…

Он пожал плечами.

— Ты, так твою мать, — прошипел Большой Ноли, медленно, по-кошачьи, приближаясь к Честеру. — Ты нанял меня для того, чтобы я сделал для тебя работу. Пойми, дерьмо, на те денежки, которые ты обещал заплатить, я расписал уже всю дальнейшую жизнь. Я уже предвкушал, как буду потягивать ромовый пунш на пляже Рио в окружении множества кошечек… А теперь ты хочешь лишить меня всего этого? Если ты надумал свернуть в сторону, я не возражаю, но только давай мне оставшуюся часть от моих ста тысяч!

— Ты можешь удержать за собой аванс…

— Плевал я на твой аванс, Честер! Десять тысяч! Слышишь, ты, дерьмо! Мне нужны все деньги!

— Я не собираюсь платить тебе за то, что ты не сделал. Я повторяю: сделка между нами расторгнута.

— Ах так! — взревел негр. Он схватил первый попавшийся под руку телевизор с экраном в девять дюймов по диагонали и поднял его над головой.

Честер попятился.

— Большой Поли… — начал он, но телевизор уже обрушился ему на грудь. Честер рухнул спиной на груду других телеприемников.

— Всю жизнь я думал о том времени, когда сбудутся мои мечты, и я почти дождался… ревел над Честером черный гигант, отрывая электрический шнур от одного из телевизоров. — А теперь ты, подонок, будешь говорить, что мои мечты не сбудутся? О, ты разозлил меня, Честер! Ты взбесил меня!

— Я заплачу тебе твои сто тысяч! — кричал охваченный ужасом Честер, видя, как к нему приближается негр, натягивая в руках упругий шнур.