Титан империи 6 (СИ)

— Ага! Умная-то умная, а вот препод с приветом. Поймал на какой-то мелочи, и все! Думала, мне крышка, но он кое-как согласился поставить мне четверку, раз в зачетке порядок. Не успела я обрадоваться, как ворвались инквизиторы и утащили его из аудитории! Не могли подождать минуту, пока он поставит свою закорючку, блин!

— Да тихо ты, — смутился Ваня. — А то…

— Блин, я этого препода некс знает сколько ждала, а теперь…

— Да не кипишуй, — махнул рукой Ярослав, сидевший за соседним столом. — Моего препода тоже взяли под белые ручки. Но в администрации сказали, что всем курсантам, у кого из-за ночных репрессий пропали преподы, поставят зачет автоматом.

— Так-то не зачет, дурень, а экзамен! Его никакими репрессиями не закроешь! Блин, вот невезуха-то…

Тут сзади нас с грохотом распахнулись двери, и в столовку ввалилась толпа изрядно помятых бледных людей.

— Дайте кофе! Дайте поесть! — заголосили оголодавшие жертвы Молота Нексуса, оккупировав раздачу. — Запеканка еще осталась?

— Опа! — воскликнул Ярослав. — Вика, гляди, твой препод!

У Вики нервно дернулась щека:

— Иннокентий Кондратьевич! Как? Вы же…

Нарыв в кармане зачетку, она подскочила на месте и пропала в толпе.

— Походу, выпустили тех, кого взяли лишком, — заметил Ярослав. — Бывает. Ала тоже чуть не замели той ночью, но оказалось, что ошиблись этажом.

Альберт тут же покраснел и пропал в кружке с чаем. У меня же в кармане зазвонил телефон. Та-а-а-к…

Неизвестный номер? Похоже, инквизиция решила взяться и за меня! Ко мне с ухмылкой тут же повернулся Ярослав, а Альберт, что-то бурча себе под нос, снова достал кошелек.

— Алло… — сказал я в трубку, а мне в ответ зашептали:

— Женя! Прости, что не позвонила раньше. Я у дедушки в усадьбе, у меня всего пара минут.

От облегчения я аж откинулся на спинку стула. Следующие несколько минут мне пришлось слушать жалобы Насти относительно того, как она хочет в рейд к Монолитам, и что пребывание рядом с ворчливым стариком страшно тяготит ее.

— Еще раз прости, что не позвонила, но в усадьбе у дедушки запрещена любая мобильная связь.

— Чего? Как так?

— А вот так… У него мигрень, и мы со слугами тут ходим на цыпочках. Он утверждает, что мобильные волны плохо влияют на его здоровье. Я звоню тебе в страшном секрете через рабочий телефон в его кабинете. Дедушка сейчас на прогулке, и вернется в любую минуту…

— Крепись. Я попробую тебя вызволить.

— Не-е-е-ет! Тебе нужно в рейды, а выбраться я и сама выберусь. Как-нибудь… А у вас как дела? Как Химера? Как ты?!

Я вздохнул, и начал рассказывать ей о нашем небольшом сафари, однако на заднем фоне вдруг раздался недовольный голос, и сестра заторопилась:

— Так все, мне пора! Целую, брат!

— Стой, когда ты верне…

Но в трубке уже звучали гудки.

— Хрен там! — ударил я по столу. Ярослав поник и полез в карман. Тут же монетка улетела в подставленные лапки Альберта.

— Сволочь! — плюхнулась на свой стул Вика и бросила перед нами зачетку. — Тройку влепил! У меня за всю учебу в ГАРМе никогда не было ниже четверки!!!

— Скажи «спасибо», что со злобы не отправил на пересдачу.

* * *

Как оказалось, обрадовался я рано. Загребущие лапы Молота Нексуса вскоре добрались и до меня — прямо на середине игры в «царя горы» мой телефон громогласно зазвонил.

— А вот и Жене прилетело! — хохотнул Ярослав, пытающийся отбиться от трех курсантов разом. — Давай, дорогой! Вперед и с песней!

И одним ударом он выбил у Кати Зазнайки почву из-под ног, и та, прыгая как мяч, покатилась с горы.

— Ставлю сотку, что следующий ты, Феникс! — ухмыльнулся я. — Я шепну о том, как ты пытался открыть портал на Нексус в туалете, но слив заклинило.

Вся гора разразилась хохотом, а я ответил на звонок.

— Евгений Михайлович, — заговорили на «проводе» унылым канцелярским голосом. — Прошу вас явиться в Башню в течение получаса. Вас встретят.

И отключились.

— Хорошо, — сказал я уснувшему телефону и крикнул всем присутствующим. — Вот невезуха, придется идти отстаивать свое доброе имя!

— Давай, Женька! Задай им перцу!

Попрыгав по попуткам, я добрался до штаба инквизиции, и прямо на входе навстречу мне вышла Маша. На ее груди сверкала золотая медаль.

— Это что? — ткнул я в блестяшку.

— Это за то, что я выследила нексопоклонников, — гордо выпятила она грудь. — А еще вот это!

И она подхватила саперную лопатку, на которой было выгравировано: «За заслуги перед Родиной».

— Ни пуха! — бросила она мне и припустила за дрезиной. Я проводил глазами ее весело покачивающуюся попку, а затем вошел в Башню.

Завернув за угол я внезапно наткнулся на свое собственное отражение — в нагрудной пластине одного из конструктов Янковского.

— Добрый вечер, — улыбнулся я чудищу, но тут его тяжелая лапа упала мне на плечо.

— За мной, — сказал конструкт голосом… Герды?

Вне себя от любопытства я последовал за монстром, и скоро он привел меня в чистый и светлый обеденный зал с колоннами, где все было заполнено белыми скатертями, рюшечками, занавесочками и цветочками.

Главным украшением зала была Герда. Она сидела за столиком в гордом одиночестве и энергично работала ножом.