Титаник

ДАНИЭЛЬ:

— Взгляни на корабль, дорогая, это он. Ты поражена! Тебе не верится, насколько он огромен! Как

гора. Это потрясающе.

Без какой бы то ни было актерской фибры в теле Мэри Марвин с поднятыми руками изображает

пантомиму благоговения злодейки Клары Боу.

Кэл сталкивается с двумя кричащими мальчиками третьего класса, которые толкают его. Секунду

спустя он вновь сталкивается с их отцом.

КЭЛ:

— Осторожно!!

МУЖЧИНА:

— Извините, сударь!

Горожанин-отец протискивается вслед за детьми, что-то крича.

КЭЛ:

— Грязная свинья. Наверно, пропустил свою ежегодную ванну.

РУТ:

— В самом деле, Кэл, если бы вы не оформляли все всегда в последний момент, мы бы уже прошли

через терминал, вместо того, чтобы бегать вдоль причала, как семья каких-то нищих иммигрантов.

КЭЛ:

— Безусловно, Рут. Но, как бы там ни было, мы опоздали из-за процедуры прихорашивания моей

дорогой невесты.

РОУЗ:

— Вы просили меня переодеться.

КЭЛ:

— Я не мог позволить тебе надеть черное в день отплытия, милая. Это плохая примета.

РОУЗ:

— Под мое настроение черное подходило больше.

Кэл уводит их с пути повозки, нагруженной двумя тоннами деревянных ящиков с оксфордским

мармеладом, предназначенным для продовольственного отделения «Титаника».

КЭЛ:

— Я потянул за каждую ниточку, за какую только мог потянуть, чтобы достать билеты на

величайший корабль в истории, в самые роскошные каюты... а вы ведете себя так, будто

собираетесь на собственную казнь.

Роуз наблюдает, как корпус «Титаника» вырастает перед ними... Огромная железная стена,

церковно-мрачная и разъединяющая. Кэл зовет Роуз вперед, и она с чувством огромного трепета

входит на мостик, ведущий к двери на палубу Д.

СТАРАЯ РОУЗ:

(за кадром)

— Для всех это был корабль мечты... А для меня он был рабским кораблем, отправляющим меня в

Америку в цепях.

Наезд, в замедленном движении: рука Кэла собственнически соединяется с рукой Роуз. Он

сопровождает ее вверх по мостику, и черный корпус «Титаника» проглатывает их.

СТАРАЯ РОУЗ:

(за кадром)

— Снаружи я была всем, чем должна быть благовоспитанная девушка. В душе я рыдала.

35.

Гудящая струя воздуха вырывается из мощных тройных паровых гудков на дымоходах «Титаника», -

это сигнал о скором отправлении.

36. Экстерьер. Саутхэмптон-порт. «Титаник». День.

«Титаник» возвышается над зданиями терминала с расстояния в несколько кварталов и закрывает

небо над очертаниями города. Эхо пароходного гудка разносится над Саутхэмптоном.

Отъезд: это оказывается видом из окна.

Снова вперед: мы находимся в заполненном дымом кабаке. Здесь собрались портовые рабочие и

корабельная команда.

Прямо у окна: игра в покер в самом разгаре. Четверо мужчин в одеждах рабочего класса играют по-

крупному.

Джек Доусон и Фабрицио де Росси, оба лет 20-ти, обмениваются взглядами, пока двое других

спорят по-шведски. Джек - американец, долговязый бродяга с волосами, слишком короткими для

того времени. Он также небрит, его одежда помята от того, что он в ней спал. Джек - художник, он

обучался в школе богемского стиля живописи в Париже. Он также очень сдержан и уверен для

своих 20-ти, живя самостоятельно с 15-ти лет.

Два шведа продолжают свой мрачный спор на шведском.

ОЛАФ:

(субтитры)

— Ты тупая рыбья башка! Я не могу поверить, что ты поставил наши билеты.

СВЕН:

(субтитры)

— Ты продул наши деньги. Я просто пытаюсь вернуть их обратно. Так что заткнись и бери карту.

ДЖЕК:

(весело)

— Побей меня снова, Свен!

Джек берет карту и плавно перемещает ее в руку.

Его глаза ничего не выдают.

Наезд: Фабрицио отказывается от карты, нервно облизывая губы.

В центре стола навалена груда денег - банкноты и монеты четырех стран. Все это временно собрано

в кучу. Сверху на деньгах – два билета третьего класса на «Титаник».

Гудок «Титаника» повторяется. Последнее предупреждение перед отплытием.

ДЖЕК:

— Момент истины, ребята. Чья-то жизнь близка к переменам.

Фабрицио открывает карты. Также делают шведы. Джек держит свои закрытыми.

ДЖЕК:

— Давайте посмотрим... Фабрицио - ньент. Олаф, у вас сквот. Свен, увы, две пары... э-э...

(поворачивается к своему другу)

Прости, Фабрицио.

ФАБРИЦИО:

— Как - прости? Что у тебя? Ты проиграл мои деньги?? (Ма ва фан куло теста ди каццо).

ДЖЕК:

— Прости, ты опять долго не увидишь свою мамочку...

Он хлопает козырями по столу.

ДЖЕК:

(оскалив зубы)

— Потому что мы едем в Америку!! По полной, ребята!

ФАБРИЦИО:

— Святая Мадонна!! Ура!!!

Общество за столом разражается возгласами на нескольких языках. Джек загребает деньги и

билеты.

ДЖЕК:

(шведам)

— Извините, ребята. Три козыря и двойка. Я пан – вы пропали, ну а...

(к Фабрицио)

... мы едем

ФАБРИЦИО/ДЖЕК:

— В Америку!!!

Олаф сжимает руку в большой кулак. Мы думаем, что он собирается ударить Джека, но он

неожиданно поворачивается и наносит удар Свену, который неуклюже плюхается на пол и садится

там, выглядя подавленным. Олаф забывает о Джеке и Фабрицио, которые танцуют вокруг, и

обращается с быстрословным разглагольствованием к своему остекленевшему кузену.

Джек целует билеты, затем запрыгивает на спину Фабрицио и едет на нем по кабаку. Все это

выглядит так, как будто они выиграли в лотерею.

ДЖЕК: