«Титаник» плывет

— Привет, Макс. Уверен, что поймал тебя на лыжне. Вот только — где? Сент-Мориц? Кштадт? Давос? Ладно, сдаюсь… Нет, моя бледная тень… Не шучу. От меня давно осталось слабое воспоминание. Исключительно в сердцах таких верных друзей, как ты, старина… На работе? В том самом ужасном кабинете во Дворце правосудия? Не верю! Сезон еще не закрыт! Ты стареешь, Макс. Или всерьез рассчитываешь на повышение. Отрицать бесполезно. По делу. Ты прав, чертов скептик. Но для тебя это совершенно плевое дельце, ей-богу!.. Мне нужны трупы. Неопознанные трупы в окрестностях Монтрё. И вообще — все несчастные случаи в тех же краях, жертвами которых стали женщины приблизительно пятидесяти лет. И всего-то, Макс, — оцени мою деликатность! — всего-то за три последних дня. Не правда ли, сущий пустяк? Если позволишь, предпочту остаться на связи… Минут десять?! Ты слишком любезен. Я готов ждать сутки.

Ждать, однако, не пришлось и десяти минут.

— Да?.. Клянусь, старина, мне об этом ничего не было известно. Просто предположение… Почему нелепое?.. Вы, без сомнения, одна из самых благополучных стран в мире Но только не говори мне, что у вас не убивают вообще… Согласен, редко, но все же… Ладно. Расскажи мне про нее… Не опознана? И никаких соображений? Мотивы и все такое… Wow! Какая занимательная история, старина. Чертовски занимательная. И знаешь что, Макс, я намерен рассчитаться с тобой немедленно. Первое — покаяться. Я действительно предполагал нечто подобное. Второе. Услуга — за услугу. Идет?.. Очень просто. Хотя — не поклянусь честью. Словом, у меня есть некоторые основания полагать, что ваша утопленница не кто иная, как баронесса де Грувель… Она самая… Позволь мне пока не отвечать на этот вопрос. К тому же есть вероятность, что я ошибся. Но если угодил в десятку, не сочти за труд — порадуй старика Мура. Приятно будет услышать, что его мозги еще не совсем заплесневели…

Стив продиктовал собеседнику номер телефона. Аккуратно опустил трубку. Взглянул на Полину лукаво и многозначительно.

Но не произнес ни слова.

Она улыбнулась:

— В Москве у вас тоже есть такие друзья?

— Целая дюжина. Если не больше.

— «Холодной войны» не будет.

— Не факт. И при чем здесь Москва? Вам что же, совсем не интересно, о чем поведал мой швейцарский друг.

— Очень интересно, но вам угодно теперь наслаждаться эффектной паузой. Не смею вас лишать удовольствия.

Он коротко засмеялся.

И сразу же стал серьезным.

— Труп женщины приблизительно пятидесяти пяти лет обнаружен у самого берега Женевского озера. Первого апреля. На окраине Монтрё. В том, что эта несчастная и есть, а вернее, была баронессой де Грувель, я не сомневаюсь. Почти. Слишком уж все сходится. Но! Что по-настоящему поразило меня в этой истории, даже потрясло… И вообще… Словом, мистика. Из-за этой утопленницы полицейский застрелил человека. Невиновного, как выяснилось. Между прочим, вашего соотечественника.

— Боже правый! Но почему?..

— Парень зачем-то бросился бежать да еще сбил полицейского с ног. Тот…

Телефон не дал ему договорить.

Отвечая на звонок, Стив не слишком плотно прижал трубку к уху, к тому же собеседник на том конце провода, похоже, кричал.

Каждое его слово Полина слышала отчетливо.

— Ты работаешь на дьявола, Мур! Или он работает на тебя. А может — ты и есть дьявол, кто вас там разберет!

4 апреля 2002 года

16 часов 40 минут

Наверху, в спальне, что-то упало со страшным грохотом, и сразу же раздались ругательства — обладательница простуженного контральто бранилась изощренно. Портовым грузчикам — окажись они поблизости — было бы чему поучиться.

Впрочем, никаких портовых грузчиков поблизости не было.

Зато были две горничные, пожилой камердинер и телохранитель — молодой смуглый атлет, одетый, несмотря на жару, в темный — как полагается — костюм. Все трое почувствовали себя неуютно.

Долли проснулась. А каждый день, проведенный рядом с Долли, был испытанием на прочность. Выдерживали немногие.

Однако на смену выбывшим немедленно налетала стая претендентов, желающих пополнить многочисленную свиту Долли Дон. Несравненной, очаровательной, отвратительной, безобразной, великой и ужасной.

Эпитеты, которыми награждали Долли на протяжении последних двадцати лет — вздумай кто собрать их в одном переплете, — могли составить увесистую книгу страниц на двести и притом были крайне противоречивы.

Многие взаимоисключали друг друга.

Но когда речь заходила о неистовой До-До — это было в порядке вещей. Ее превозносили до небес — и люто ненавидели. Третьего не существовало.

По определению.

Надо полагать, что именно это весомое обстоятельство подняло планку ее годового дохода до рекордной отметки — шестьдесят девять миллионов долларов.

Далеко позади остались великие из великих.

Легенды, мифы, любимицы и фаворитки прославленной — теперь уже в веках — фабрики грез. Злопыхатели прикусывали языки, давились бессильной яростью, но не могли не признать — она первая. Но — право же — все это были сущие пустяки по сравнению с жестоким похмельем, мучимая которым проснулась нынче Долли.

Что-то было не так.