«Титаник» плывет

Он первым положил трубку. Полина наконец взглянула на часы. Пять часов пятьдесят четыре минуты. Сорок минут сна. Только сорок. И столько непонятного.

Очень много.

12 апреля 2002 года

11 часов 15 минут

— Вы из полиции? Ничего не выйдет. Со мной уже говорили ваши люди. И лорд Джулиан тоже. По-моему, мы договорились. Все вопросы на берегу, в Нью-Йорке. В присутствии моего адвоката.

— При одном условии.

— Никаких условий!

— Если мы доберемся туда благополучно.

— То есть как? Что вы имеете в виду?

— Именно то, что сказала, — если мы вообще доберемся до Нью-Йорка.

— Вы кто?

— Полина Вронская. Психолог.

— Психолог?! Я не нуждаюсь в ваших услугах.

— Я здесь не для того, чтобы оказывать услуги.

— В таком случае чего вы хотите?

— Поговорить. А вернее, рассказать кое-что. Вы ведь журналист? Возможно, это покажется вам интересным. В любом случае, что вы теряете? Просто выслушайте меня. Вот и все.

— У вас акцент.

— Я русская.

— Из России?

— — Да.

— И что же, живете там?

— Живу.

— Значит, это правда, что в команде Джулиана работают русские.

— Что тут удивительного? Совладелец компании, которой принадлежит «Титаник», мой соотечественник.

— Знаю. Я брала у него интервью. Дельный парень. Так о чем вы хотели рассказать?

— О некоторых странных вещах. Почти необъяснимых. Но совершенно реальных. И, как мне кажется, опасных.

— Нам действительно что-то угрожает?

— Боюсь, что да!

Лед был сломан.

Джудит Даррел ввязалась в беседу.

Что ни говори, она была хорошим журналистом. Сенсации чувствовала за версту. Здесь определенно пахло сенсацией. И, похоже, крупной. Очень крупной. И еще — опасностью.

Собеседница не лгала.

Опасность бродила где-то рядом. Серьезная опасность — Джу ощутила противный холодок под ложечкой.

Верный признак того, что надвигаются большие проблемы.

— …Выходит, что вторая «скорбящая» женщина — это я?

— Очень похоже.

— Похоже. Только это ничего не дает. Я не собиралась топить «Титаник». Да и как, собственно, я могла это сделать? Все, что мне нужно, — это ваша радиостанция. Не основная даже, а та, которая на запасном пункте. Запасной пункт связи! Я просто сошла с ума, когда прочитала о нем в журнале. Откровенно говоря, пришлось изрядно поработать локтями, чтобы получить эту тему. Все хотели писать о «Титанике». Особенно после того, как лорд Джулиан пригласил прессу в плавание. Приз достался мне. На старте. До финиша еще предстояло добраться. Пресс-конференции — их было, наверное, сто, никак не "меньше, — я не пропустила ни одной, и к концу марта я знала о запасном пункте все, что требовалось.

— Не все.

— Ну конечно, не все. Это был хороший ход — нам показали камеры, рассказали, как они работают, сколько пленки уходит за день, как и кто занимается ею потом, и прочую чепуху. Можно было догадаться, что это не все. Но ведь я интересовалась запасным пунктом. Больше ничем. Понимаете?

— Очень хорошо понимаю. Запасной — почти второстепенный. Кому он, собственно, нужен?

— Вот именно, кому? Никому — кроме меня! А мне ваш передатчик просто необходим. Всего-то на час. Максимум — полтора. С 23.15 до 0.45. Но непременно в ночь на пятнадцатое апреля. Иначе ждать придется еще шесть лет. Если этот чертов сигнал действительно пробивает время — сюда он поступит прежде всего. Это аксиома.

— Вы так уверены, что сигнал появится в эфире?

— Уверена?! Ничего подобного! Совсем не уверена. И — знаете что? — если он не появится, ничуть не расстроюсь.

И если появится — тоже. Я хочу ясности. Не во имя высоких целей — памяти отца, например. Ненавижу пафос! Какая память? Я не помню его. Дик Даррел стал мне отцом — второй муж матери. Но речь не о нем. Расставить точки. Все, что мне нужно. Просто расставить точки.

— Если верить вашему адмиралу, SOS «Титаника» принимали многие…

— И не только — принимали.

— То есть?

— «Титаник» видели. Не так давно, кстати, — в апреле 1992-го. Норвежский сейнер чуть не столкнулся с ним. И потом еще некоторое время находился рядом. Очень близко. И что же? Никаких видеозаписей, ни единой фотографии. Прикажете поверить, что на борту не нашлось ни одного фотоаппарата?

— Верить как раз не следует. И если кто-то утверждает подобное — безбожно лжет. Или заблуждается.

— Не все так просто. Представьте, 15 апреля 1992 года промысловое норвежское судно открытым текстом передает в эфир совершенный бред. Похлеще того, что оказался в судовом журнале моего отца. Наблюдаем, дескать, большой пассажирский лайнер с надписью «Титаник» на борту. Откуда он, спрашивается, взялся? Ответ — восстал со дна и возник на поверхности. Буквально у нас под носом. На палубе — большое количество людей, в сильной, между прочим, панике.

— Действительно бред. И кстати — это самое простое объяснение. Отравление некоторыми веществами вызывает яркие галлюцинации. Кто знает, что они там ели, ваши норвежцы, что пили, что ловили, наконец?