Титаномахия. Том первый

— Знаешь, я уже вряд ли смогу получить от этого удовольствие.

— А кто говорит об удовольствии? Это же чистое наслаждение! Чистое наслаждение труда. В конце концов, раз уж это твоя работа, то кому как ни тебе знать, что в наше время работа — это единственное, куда мы можем вложить не только весь свой гений, но и — душу!

— Особенно, когда за неё хорошо платят, — настаивала та.

— Но согласись, что уровень оплаты напрямую зависит от степени твоей квалификации. А я именно и предлагаю тебе её повысить. Причем, совершенно бесплатно! Я, как подлинный альтруист, делаю это из чистой любви к труду. А раз уж это твоя работа, то я и предлагаю тебе сделать это по любви.

— Что? — опешила Сита от такой наглости.

— По любви к работе. Раз уж твоя работа — это единственное, что ещё способно тебя волновать.

— Знаешь, — усмехнулась Сита от того, что он наивно принял её за проститутку, — я, наверное, люблю свою работу не до такой степени.

— Хорошо. Ты любишь тайны? Тогда никому никогда не говори, что ты сделала это со мной бесплатно. Ведь всё равно никто не поймет, насколько для тебя это важно. Пусть это будет нашим маленьким секретом, — подмигнул Аполлон. — Вся соль тайны в том-то и заключается, что никто, кроме тебя, не может по достоинству её оценить. Тайны только потому и существуют, чтобы другие не лапали нас грязными руками своих интересов. Подобно изящным одеждам, тайны не столько скрывают, сколько восполняют недостатки нашего интима, превращая нас в произведения искусства. Поэтому любая тайна обречена стать для других загадкой за семью печатями. И если другие обречены быть просто лживыми, я предлагаю тебе стать таинственной. Более того, я научу тебя быть загадкой. А кому, как ни тебе знать, насколько мужчины это ценят. Благодаря мне, ты будешь купаться в золоте! Или ты собралась всю жизнь стоять с протянутой… ногой?

— Мальчик, не будь наивен, я профи, — решила Сита ему подыграть, — это моя стихия!

— Хорошо. Но что-то же ты должна любить? Я докажу тебе, что миром правит любовь.

— Я люблю только деньги!

— Как сказал поэт, «золото валяется под ногами». Дай мне ещё хотя бы пару минут, чтобы я смог его перед тобой рассыпать. Я докажу тебе, что я не меньший профессионал, чем ты. Клянусь своей треуголкой…

Через полчаса оживленной беседы, когда начало уже темнеть, Сита шумно вздохнула и сказала:

— Ладно, надеюсь, деньги на бутылку шампанского и номер в гостинице у тебя найдутся.

— Обижаешь. Я же предупредил, что я — профи. Когда поэт говорил, что золото валяется под ногами, он имел в виду, что слово — самая звонкая монета! Но я — гораздо больше, чем поэт. Или мне следует надуть щеки для важности?

Когда Сита попросила вторую бутылку шампанского, бармен впал в лёгкое неистовство. И подмигнув бармену, Аполлону пришлось шепнуть ей:

— Нельзя требовать от людей слишком многого, иначе они перестанут тебе доверять. Особенно — сразу. Постепенно — другой разговор. По крайней мере, дольше сумеешь продержаться на плаву.

— Да, вижу, ты действительно профи. А я думала, ты всё врёшь.

— А я и так вру. Врать — не обязательно обманывать. Более точное значение этого термина — входить в доверие. От «врать» — «врата». «Приврать» — «привратник». И так далее по списку. Ещё это называют «влезть под шкуру». Главное — войти в их расположение. Казармы. И разоружить своей улыбкой.

— А я-то наивно думала, что у нас уже давно никто никому не доверяет, — скривила она губы.

— А никто никогда Никому и не доверял. Для этого ты должен, прежде всего, стать Кем-то — в его глазах. Именно этим-то я и пользуюсь. Это наша маленькая тайна, — улыбнулся Аполлон, подмигнув. — Когда никто видит Некто, разве может он устоять перед соблазном не превратиться из ничто в Нечто? Для того чтобы хотя бы попытаться чувствовать себя с ним на равных. Конечно, потом он понимает, что это была всего лишь иллюзия, злая шутка его ума. Но ведь ум для того и создан, чтобы превращать желаемое в действительное! А разве можно отказать себе в желании быть умным? Тем более — в желании наглядно реализовать сие желание.

— Ну, уж я-то тебе о себе ничего не расскажу. Даже не надейся!