Титановый бардак

Собеседница наркома вытащила из ящика стола какую-то бумажку:

— Вот документик один, называется «обязательство о неразглашении», подписывайте. Да вы сначала прочитайте! Особо обратите внимание вот на это: «по всей строгости закона». Но вы не беспокойтесь, в лагеря исправительные вас никто отправлять не будет, Петруха вас просто пристрелит в тихом переулке. Да шучу я! Значит так: вы про изомеры что-нибудь слышали?

— Некоторое представление имею…

— Ну так вот: один изомер нашего препарата, назовем его лево… левохинин, потому что он горек как жизнь наша, так вот: один изомер является суперлекарством. А другой, пусть будет правохинин — страшным ядом. Химические формулы одинаковы, но структурно — да и физиологически — они сильно отличаются. Однако при синтезе как правило получаются все возможные изомеры, и мы, по сути, высчитываем чистоту получаемого препарата, заранее зная, что у людей на яды чувствительность, если к деталям не придираться, распределяется по нормальному закону — это статистический закон такой. Причем высчитываем пропорции до начала синтеза, так как разделить изомеры на промежуточных этапах практически невозможно, а при малейших отклонениях в техпроцессе пропорции изомеров в веществе резко меняются. Так что пока только я этот… левохинин делаю просто потому, что знаю, какие изменения в химическом процессе критичны, а какие можно считать допустимыми. И поэтому в обозримом времени нигде, кроме моей лаборатории, его производить не будут.

— А препараты с тысячными долями процента? Их тоже лично вы делать будете?

— Нет, мне и этого хватает. Теперь я разрабатываю препараты, синтез которых прост и не зависит от настроения оператора химического реактора. Я вам уже говорила… ах нет, это я Фаворскому говорила, а теперь и вам скажу: у меня в работе сразу шестнадцать подобных препаратов. То есть шестнадцать уже я смогла синтезировать, от бактерицидных до анастетиков и даже получила препарат, который заметно ускоряет регенерацию живых тканей…

— Но как вы… вы же химик, не врач!

— Врач у нас Гуля. А я — да, химик. Анализирую известные Гюльчатай Халматовне природные препараты и делаю химические аналоги. Просто потому, что в природе они крайне редки…

— Ну а природные… где и как вы исследовали их эффективность?

— Гуля у нас — военный врач, с огромным опытом. И она в курсе про эффективность. А откуда — вам об этом лучше не знать… и даже не задумываться об этом. А лучше всего — забыть даже о том, что вы у меня про это спросили и что я на это вам ответила. Надеюсь, вы меня поняли?

— Я… я понял. Но в любом случае за эти препараты и Гюльчатай Халматовна, и вы… вы достойны ордена! Завтра же, сразу по возвращении в Москву, напишу представления в ЦК!

— От ордена отказываться не стану, только… Давайте вы напишете представление на Менжинского, обеспечившего все эти исследования, а чуть ниже и как бы мимоходом и меня с Гулей упомяните. Вам это ничего не стоит, а нам — может какое дополнительное финансирование обломится…

— Что? Как это — обломится? А, я понял, — широко улыбнулся нарком, — и со своей стороны постараюсь поспособствовать… обламыванию.

— Лучше в каком-нибудь журнале своем медицинском напишите, что разработанный в Наркомздраве левохинин фантастически быстро излечивает тиф, а в комбинации с плавиксом обеспечивает практически стопроцентную выживаемость. Насколько я знаю, русские журналы за кордоном все же читают, а с такой рекламой на нас водопады золотые обрушаться. Да, случайно вспомнила… а Гуля могла в суматохе и забыть: гепатит — это заболевание вирусное, и вирусы эти очень стойкие. Иглы шприцов после инъекций необходимо кипятить в стерилизаторе не меньше трех часов, тут ни спирт, ни яды всякие не помогут. Ладно, надеюсь, мы обо всем договорились и друг друга поняли правильно. Пойду тогда поработаю, а вы в комендатуру зайдите, вас на станцию на машине отвезут: в нашей глуши-то с транспортом довольно грустно…

С кем поведешься…

Вернувшийся в очередной раз из Стокгольма Петя с явным удовольствием рассказывал приятелям о своих «выдающихся достижениях»:

— Этот шведский торгаш оказался для нас настоящей находкой. Герр Бьорк, получив первую взятку, решил деньгами распорядиться более чем правильно: родной дядька его жены организовал в Гётеборге шведско-аргентинскую торговую фирму, которая уже подрядилась поставлять аргентинские огнеупоры большинству шведских металлургических компаний. Так что в ближайшие пару лет заводы в Боровичах будут загружены на двести процентов…

— Только пару лет? — меланхолично поинтересовалась присутствующая при разговоре Светлана. — А потом что…

— Ну ты же историк, должна знать, что осенью двадцать девятого начнется Великая депрессия. Что нам, конечно, тоже будет очень полезно, но надо постараться именно до её начала денежек с буржуев урвать как можно больше потому что потом никто и ничего покупать у нас не будет. Так что надо бы наших огнеупорщиков поощрить за героическую работу…