Титановый король

Боже, я правда это сказал? Я правда… хотел бы? Нет, ну бред же. Какие дети? С другой стороны, Дина не молодеет. И если я не желаю красть ее лучшие годы, вопрос с ребенком может встать на повестку. А я не хочу… красть. Она достойна самого лучшего. И кому как не мне это знать? Она же… Господи. Дина лучшая женщина на планете. Она восхищает меня, она меня заводит ужасно. Она лучшая мать для моих сыновей. Она… Не знаю. Она повсюду, везде. Я закрываю глаза – а она на обратной стороне век. И я боюсь… Я боюсь, что у того, что происходит, имеется вполне определенное название. Это так дьявольски страшно!

А ведь Дина говорила. Дина предупреждала. И я теперь это всем сердцем чувствую. Что прежнего нет. Прежнего в принципе не бывает. Строить новое, жить другим… Другой. Это, наверное, и есть единственный способ путешествия по этой удивительной непостижимой жизни. Мое горе – это не точка, в которой все закончилось. Горе – это перепутье, как в сказках. Оглянешься назад, и горе тебя сожрет, найдешь в себе силы двинуться дальше, и… это самое интересное, кто знает, что будет? Никто… Может, и там поджидает беда. А может, невероятное, сумасшедшее счастье. Не пойдешь – не узнаешь. А побоишься – в любом случае сгинешь. Ведь в страхе… что это за жизнь?

– Если тебе так понравилось наблюдать за морской живностью, то это лучше делать не здесь.

Дина разрывает наш зрительный контакт и приседает, чтобы быть на одном уровне с Ником. Она успела здорово загореть, хотя мажется кремом от солнца и практически не вылезает из-под зонтика. Загар у нее красивый, бронзовый…

– А где?

– Лучше взять яхту, уплыть подальше и уж там нырять с масками.

– Мы готовы! Поплывем прямо сейчас?! – заходится восторгом Данька.

– Нет, боюсь, даже мне потребуется некоторое время, чтобы все организовать, – смеется Дина.

– Тогда завтра?!

– Может быть. А ты как на это смотришь? – обращается ко мне.

– Ну, хоть на яхте ты наденешь нормальный купальник?

Опять свожу все к шутке, хотя, если честно, мне сейчас вообще не до смеха.

– Поясни… Нормальный купальник в твоем понимании – это что-то вроде того? – Дина кивает на томную блондинку, которая вся в кудрях и поплывшем на жаре макияже дефилирует мимо нас.

– Подойдет любой раздельный. Чтобы загар красивее лег. Я серьезно, Дин, тебе не стоит стесняться шрама.

– Почему ты решил, что я его стесняюсь?

– Потому что ты носишь исключительно сдельные купальники.

– Может, у меня комплексы по поводу фигуры в целом?

– Ты сейчас набиваешь цену?

– Вовсе нет. – Ее глаза расширяются.

– У тебя охрененная фигура, – замечаю я, ощупывая ее изгибы голодным взглядом. В плавательных шортах все ожидаемо напрягается. Чем дальше, тем это становится заметнее. Облизываю губы. Разворачиваюсь и с головой погружаюсь в воду, чтобы остыть. И нет, я не испытываю вины за то, что хочу Дину больше, чем когда-либо Лизу. Хотя поначалу бывало и такое, сколько бы я этого не отрицал. А все потому, что наша история с Лизой оборвалась будто на полуслове. Оставив вместо точки одни знаки вопросов. Опустошение, непонимание, а из-за этого и полное неприятие... всего. Я просто не мог смириться с тем, что это вообще случилось. Настолько оно казалось мне жестоким и бессмысленным. Но теперь, когда я знаю, скольким людям Лиза помогла, очень многое изменилось. Я чувствую, что готов ее окончательно отпустить. Как бы больно ни было, как бы страшно… Но для этого мне нужно найти тех людей, кому Лиза помогла. Почему? Зачем? Не знаю. Может быть, потому что в глубине души я уверен, что только так приближусь к ней должным образом... Не в церкви, не на кладбище… А так… через прикосновение к живому я смогу попросить: «Отпусти, Лиза»… И она скажет: «Глупый. Я не держу».

И я сумею себя простить за то, что, в общем-то, в прощении не нуждается.

Наплававшись вдоволь, выбираюсь на берег. Иду к шезлонгам, где Дина с пацанами неспешно потягивает коктейль.

– Тебе не брала, чтобы не нагрелся, – поясняет, когда я наклоняюсь отпить из ее трубочки.

– Угу. Я сам сгоняю. Тебе что-нибудь принести?

– Не-а. Проверь телефон, у тебя все время пиликает…

Я с ужасом кошусь на брошенный айфон. Тот все так же лежит экраном вниз. И вряд ли его кто-то трогал.

– Наверное, одногруппники вспомнили, что на носу новый семестр, – наклоняюсь к Дине, целую в нос и заодно от греха подальше сгребаю и телефон.

– Мр-р. Скорее бы ты уже выпустился.

– Ну, еще полгодика. Я на бар. Надень шляпу.

Дина закатывает глаза.

– В следующий раз надо держаться от врачей подальше.

Я усмехаюсь. Наклоняюсь к ней низко-низко. Стираю пальцами налипший на бедро песок:

– Следующего раза не будет. Я здесь надолго. Тебе бы стоило давно это уразуметь.

– Слова-слова... А у меня, знаешь ли, профдеформация.

– Хочешь письменных подтверждений?

Дина отворачивается. Хотя я и так ни черта не вижу за темными стеклами ее очков.

– Я шучу. Это вовсе не обязательно.

– Дина! Посмотри на меня…

– Ну что опять?

– Я не против брака. Совсем. Или ты… не об этом? – осекаюсь, смущенный собственными же словами.

– Хм… Давай вернемся к этому вопросу, когда ты доучишься.