Титаны Возрождения. Леонардо и Микеланджело

С годами между ними усилились противоречия, о чем свидетельствует письмо от 30 ноября 1521 г., в котором Микеланджело писал «дражайшему отцу»: «Я сильно удивился, когда на днях не застал вас дома. А теперь, услышав, что вы на меня жалуетесь и говорите, что я вас прогнал, я удивлен еще больше. Так как я твердо знаю, что никогда, со дня, когда я родился и до сегодняшнего, я не намеревался сделать ни многого, ни малого против вас, и все невзгоды, которые я перенес, я перенес из любви к вам. И после того, как я вернулся из Рима во Флоренцию, вы знаете, что я всегда их принимал ради вас, и вы знаете, что я подтвердил, что вам принадлежит все то, что у меня есть. И не так много дней все же прошло с тех пор, как вы заболели (в 1516 г., когда Лодовико находился при смерти. – Д.Б.) и я вам сказал и обещал, что вы не будете нуждаться ни в чем, что в моих силах, пока я жив, я так вам подтверждаю. Теперь я удивляюсь, что вы так быстро забыли обо всем. Однако вы испытывали меня вот уже тридцать лет, вы и ваши сыновья, и знаете, что я всегда думал о вас и делал для вас, когда мог, добро. Как же вы говорите, что я вас прогнал? Разве не видите вы, какую славу вы мне создаете, когда все говорят, что я вас прогнал? Не хватало мне только этого, кроме огорчений, которые мне доставляют другие дела, и все они ради вашей любви! Хорошо же вы меня вознаграждаете! Теперь пусть будет так, как будет. Я хочу поверить, что всегда доставлял вам стыд и ущерб. И так, как если бы я действительно это делал, я прошу у вас прощения. Сочтите, что вы прощаете вашего сына, который всегда жил плохо и который принес вам все горе, какое только можно найти в этом мире. И поэтому я вновь вас прошу, чтобы вы меня простили, как негодяя, каков я и есть. Но не распускайте обо мне такую славу, что я вас прогнал, так как мне это важнее, чем вы можете полагать. Я все же ваш сын!»[391]

Аналогичная ситуация повторилась в мае 1523 г. из-за недоразумений по поводу владения Монте, когда Микеланджело с возмущением писал отцу, обратившись к нему просто «Лодовико»: «Я всегда делал и менял все так, как вы хотели. Я не знаю, чего более вы хотите от меня. Если я вам мешаю жить, вы нашли способ защититься, и верните мне ключи к богатствам, которыми, как вы говорите, я владею. И поступите хорошо. Так как вся Флоренция знает, как вы были великим богачом и как я вас всегда грабил и заслуживаю наказания. Вас будут за это очень хвалить! Кричите и говорите обо мне все, что пожелаете, но не пишите мне больше, так как вы не даете мне работать. Мне нужно только вам напомнить о том, что вы получили от меня за эти двадцать пять лет. Я не хотел вам это говорить, но не могу не сказать. Берегите себя и остерегайтесь того, кого вам следует остерегаться. Так как умирают только один раз и не возвращаются, чтобы поправить то, что было плохо сделано. Вы же медлили до смерти, чтобы сделать это. Да поможет вам Бог»[392].

Это предпоследнее из дошедших до нас писем Микеланджело к отцу.

Из его содержания можно сделать вывод, что с годами расхождение между ними увеличивалось. Не стоит забывать, что, в отличие от Леонардо да Винчи, творческой реализации которого способствовал его отец Пьеро, Микеланджело был вынужден отстаивать свое право на занятие искусством, позднее послужившим источником дохода для всей семьи, сложные отношения с которой усугубили его интроверсию. Сначала он замкнулся в скульптурном и художественном творчестве, затем в религиозных исканиях, сблизившись со спиритуалами, тяготевшими к реформистскому направлению в католической церкви, и Витторией Колонной. В результате того, что «его подход к миру и искусству становится более духовным, но в то же время более христианским»[393], происходит трансформация бессознательных компенсаций, позволяющая объяснить, почему всю жизнь гонявшийся за выгодными контрактами Микеланджело на склоне лет занялся благотворительностью, выйдя за рамки экономических интересов своей семьи, о которых заботился в молодости, и стал демонстрировать большую привязанность людям из своего непосредственного окружения, чем к родственникам.

Концентрация Микеланджело на творческом, а затем на религиозном аспекте обусловлена проявлением того, что «экстравертный находит себя самого в изменчивом, в смене; интровертный же в пребывающем, постоянном»[394]. Это объясняет его конфликт с Леонардо да Винчи, спровоцированный противоположными психологическими установками. Благодаря этим установкам творческая деятельность Леонардо носила экстенсивный характер, обусловивший тот факт, что большинство его произведений остались незаконченными. Творческая деятельность Микеланджело, носившая интенсивный характер, способствовала тому, что он сумел довести до завершения большинство проектов, хотя часть из них осталась незавершенной.

Приведенные аргументы позволяют обосновать образ Микеланджело как представителя интровертного психологического типа. Констатацией этого факта мы завершаем нашу работу, оставляя детальную разработку проблемы для дальнейших исследований.