Тито и товарищи

Перелом в их отношениях произошел накануне отъезда Тито в Москву в 1972 г. Йованка захотела, чтобы подполковник Славко Попович, личный секретарь Тито, остался дома, потому что он якобы советский шпион. Она пригрозила, что в противном случае не поедет с ним. Начался резкий спор, закончившийся капитуляцией Тито. Позднее расследование показало, что Славко Попович был полностью невиновен[2568]. Однако это происшествие было симптоматичным, поскольку с этого момента Йованка стала еще более властолюбивой и начала «при дворе» настоящий террор. В соответствии со своей склонностью к мании заговоров Тито не мог истолковать подобное отношение никак иначе, как что его провоцируют ближайшее окружение или иностранные службы. Поэтому он приказал Ивану Мишковичу проследить и выяснить, зачем Йованка крадет секретные документы и кому их относит [2569]. Тайная служба раскрыла ее связи с Загребом, прежде всего с Краячичем и Крлежей, с действующими и резервными генералами и некоторыми политиками. Было установлено, что Йованка часто подслушивала его переговоры за шторой, которая разделяла кабинет маршала и его жилые покои. Бакарич позднее утверждал, что она это делала регулярно[2570]. В своих воспоминаниях чехословацкий партийный руководитель Антонин Новотны пишет о том, как Тито во время доверительной беседы с глазу на глаз время от времени вставал и смотрел за дверь, не подслушивает ли кто: «И это происходило в его личном дворце»[2571].

В конце января 1974 г. была создана партийная комиссия, задача которой заключалась в опросе и проверке всех, с кем Йованка имела какие-либо связи, и определении уровня влияния, которое они имеют на нее. В первую очередь Тито хотел узнать, кто «портит» ему жену, что приводит к тому, что в резиденциях создается нездоровая атмосфера. Во время бурного разговора с руководителем комиссии Рато Дугоничем, заместителем президиума СФРЮ, Йованка обвинила его в том, что УГБ следит за ней и прослушивает, впрочем как и Тито. Утверждала, что у нее есть документы, которые подтверждают виновность генерала Ивана Мишковича, но была не готова их предоставить комиссии. Эти обвинения комиссия не приняла во внимание, хотя выразила мнение, что она сама частенько взращивает в супруге страх перед сотрудниками, недоверие и ощущение угрозы и таким образом зацикливает его на себе. По мнению Дугонича и его коллег, Тито таким образом стал ее средством для захвата власти, особенно в вопросах дипломатии и армии. Комиссия пришла к выводу, что Йованка с 1958 г. активно участвовала во внешней политике, читала дипломатические депеши и сообщения спецслужб, участвовала в принятии решений о поездках Тито в Африку и Азию и в вопросах о встречах с иностранными государственными деятелями, участвовала в кадровой политике и в вопросах протокола, пыталась превратить резиденцию Тито в двор монарха[2572].

На совместной встрече комиссии Исполнительного бюро ЦК СКЮ Эдвард Кардель сказал о Йованке: «Это больной человек, который болен настолько, что представляет угрозу для Тито». По его мнению, на Йованку нельзя было больше повлиять: «Нужно было думать о ее изоляции. Любое другое действие только еще больше разъярит ее <…> Существует реальная опасность из-за ее неконтролируемых реакций, что она еще больше усложнит жизнь Тито». Доланц обратил его внимание на то, что, если с Тито что-нибудь случится, виноваты будут они. Он и Дугонич предлагали созвать специальное заседание исполнительного комитета ЦК СКЮ, которое обсудит случай Йованки. Тито требовал, чтобы присутствовала и его жена, что и произошло. В конце заседания он сказал: «Сорок лет я строю эту партию и не позволю, чтобы ее разрушили так, как это делаешь ты, Йованка. Куда это ведет?» 9 марта 1974 г. было созвано еще одно заседание расширенного исполнительного комитета ЦК СКЮ, где снова председательствовал Тито. На нем Кардель предлагал, чтобы в будущем все, кто находится на руководящих постах, были бы ответственны только перед Тито и только от него получали указания. Это решение потом он сам, Доланц и Дугонич сообщили Йованке. Однако из-за ее нервных припадков разговор был прерван и так и остался без результата[2573]. Главной жертвой этой аферы стал генерал Мишкович, которому Йованка так отомстила, что это было похоже на психологическую войну, которую она в итоге выиграла. «По состоянию здоровья» Мишкович был вынужден отказаться от всех своих обязанностей [2574].