Тито Вецио

— Конечно, — продолжал рассуждать Скрофа, — отправиться в этот проклятый вертеп все равно, что нанести визит самому Плутону, но когда разговор идет о собственной выгоде, отправишься и к Плутону. Надо подробно расспросить колдунью, чтобы получить самые точные указания о приметах злодея. Тогда будет видно как поступить, пожаловаться ли консулу или начать уголовный гражданский процесс. Однако как мне не повезло. Этот мошенник Исавр вручил мне добро, сокровище, нечего сказать. Хорошо я пристроил свои денежки. Все равно, что орел, укравший с жертвенника богов тлеющий уголь вместо говядины. Бедные, бедные мои сестерции! А ты, великий Меркурий, за что так безжалостно мучаешь своего бедного Скрофу? Разве я мало молился тебе, разве не приносил самые богатые жертвы, которые пожирает во славу твою этот толстый кабан Остий? Прошу тебя, добрый, великий Меркурий, сжалься надо мной, исполни мою просьбу, помоги отыскать вора и вернуть назад мои денежки.

Помолившись Меркурию, набожный торговец развратом отправился к жилищу египетской колдуньи Кармионы.

Переулок, в котором она жила, и днем был почти также безлюден, как и ночью. А гряз£ и запущенность при дневном свете еще больше бросались в глаза. В этих местах многие дома были, заполнены проститутками, которые сидя у окон, нагло разглядывали всех проходящих. С коротко остриженными волосами в мужских костюмах, как их обязывал закон того времени, они были ужасны. Вокруг головы каждой была повязана широкая лента, скрывавшая рабское клеймо. Этот пестрый головной убор также был непременной принадлежностью римской проститутки. Основными клиентами этих несчастных являлись посетители таверны, называемой «Кровавое сердце»: воры, карманники, нищие и разбойники.

При появлении в переулке Скрофы и его слуги, все окна отворились, послышались оскорбительные куплеты, грязные выкрики, оскорбления, хохот. Но лишь только проститутки увидели, что прохожие остановились у дверей египетской колдуньи, они мигом отпрянули от окон, начали со страхом читать молитвы и троекратно плевать себе на грудь.[133]

В пещеру египетской колдуньи Скрофу ввела знакомая нам скелетообразная старуха. На этот раз Кармиона была в своем музее и сердито шептала какие-то проклятия, перебирая гадательные косточки.

— Всемогущая ворожея, которая читает нашу книгу судеб… — начал было Скрофа.

— Тебе что надо? — сердито оборвала его колдунья. — Говори покороче. У меня нет ни времени, ни желания выслушивать твои бредни.

Владелец гетер несколько смутился от такого нелюбезного приема.

— Ты кажется, не понял меня, старик! — опять сказала ворожея. — Я желаю, чтобы ты покороче изложил свою просьбу. Если смерть направится за тобой, то она, как видно, без труда настигнет тебя. Ну, говори, я слушаю.

— В последнюю ночь у меня из кармана улетучились сто… прости двадцать четыре тысячи сестерций, да кроме того пропали все мои расходы на содержание, помещение, кормление и мало еще на что. Я думал заработать, поскольку она прекрасна, а тут нет… и все пропало.

— Ты бредишь, старик, какое отношение имеет красота к твоим улетевшим деньгам?

— Представь себе, именно красота имеет прямое отношение к моим исчезнувшим деньгам, да, да, самое прямое…

— Заплатил красотке кругленькую сумму, а она обвела тебя вокруг пальца и сбежала со всеми денежками, не выполнив обещанного.

— Что ты, что ты. Двадцать четыре тысячи сестерций я заплатил за рабыню-афинянку, прелестную, как само божество, и рассчитывал на ней хорошо заработать, а ее у меня украли в эту ночь.

— У тебя ее увезли в эту ночь?.. В эту ночь, — повторила, вздрогнув, ворожея, — да… да… может быть… не городом ли?

— Как ты об этом догадалась?

— На поле Сестерцио? — продолжала ворожея.

— Да, на поле Сестерцио, — с надеждой и вместе с тем с суеверным испугом, подтвердил Скрофа.

Египетская колдунья внимательно посмотрела на него и разразилась сатанинским хохотом.

Скрофа совсем растерялся.

— Теперь я все понимаю. Я окончательно разобралась в этой путанице, — шептала про себя ворожея. — Так и должно было случиться. Женщина хотела его погубить и женщина же его спасла. А я думала, что достигла цели, обманула судьбу. Безумная, судьбу нельзя ни обмануть, ни обойти. Ну, что бы ты хотел у меня узнать? — громко спросила Кармиона.

— Я бы хотел узнать имя похитителя.

— Зачем тебе это надо?

— И ты еще спрашиваешь? Конечно для того, чтобы, во-первых, получить обратно мою рабыню или двадцать четыре тысячи сестерций, а заодно привлечь похитителя к ответу, лишить его огня и воды,[134] поскольку за действие, направленное против собственности свободного гражданина по закону положено именно это наказание. А во-вторых, ну, во-вторых… ты же понимаешь, я понес в связи с этим и другие убытки и хотелось бы, чтобы они были возмещены.

— Ты мне напомнил басню о крестьянине, у которого пропал вол. Он точно также, как ты сейчас, бросился на поиски вора и умолял Меркурия помочь ему.

— И Меркурий, конечно, исполнил его просьбу?