Титры пишутся на небесах

Родион с детьми вернулся из Франции. Нина продолжает заниматься бизнесом. Мы иногда встречаемся. Все-таки родственницы. Слава был снова отправлен в психиатрическую больницу специального типа, вероятно, уже навсегда.

– Ты знаешь, почему я выбрала тебя в суррогатные матери? – как-то спросила у меня Нина, не ожидая ответа, и объяснила все сама: – Ко мне пришел Слава и рассказал, что сотворил с Владиком. Он сказал, что не может оплатить операцию ребенку. Я вначале подумала, что он пришел ко мне за деньгами – ко мне же вечно таскались и Вовик, и Ольга. Но он заявил, что ему самому деньги не нужны и ты просто так деньги не возьмешь, если я их тебе предложу. Славик сказал, что мне давно пора родить ребенка, и Родион будет счастлив. Но я же не собираюсь рожать сама? Почему бы не нанять суррогатную мать? И предложил нанять тебя. Но заплатить не напрямую деньгами, а операцией и реабилитацией Владика.

– То есть это была идея Славы?!

– Вначале я решила, что его мучает дикое чувство вины. А теперь считаю, что идея принадлежала моему отцу. Он всегда был мастером по придумыванию многоходовых комбинаций и кукловодом. Он играл с нами со всеми. С нашими жизнями и нашими судьбами.

– Но результат оказался не таким уж плохим, по крайней мере, для нас с тобой, – заметила я. – Для меня вообще просто отличным. Да, есть погибшие. Но, может, твой отец изначально не планировал никого убивать? Аня и Константин – это совсем другая история.

– Думаю, что только меня и Родиона, – жестко ответила Нина. – После того как ты родишь ребенка – или детей.

* * *

Перед самым Новым годом в некоторые средства массовой информации попала новость о смерти одного из беглых российских бизнесменов в собственном доме на берегу Женевского озера. Причиной смерти был обширный инфаркт. По отпечаткам пальцев удалось опознать Эдуарда Леонидовича Пивоварова, который уже один раз умирал, а потом воскресал, был объявлен в международный розыск и в последние годы жил под другой фамилией. Нина вылетела в Швейцарию на опознание и решение вопроса с транспортировкой и захоронением останков.

Мне она позвонила, чтобы поздравить с Новым годом.

– Как там?.. – многозначительно спросила я.

– Вася, я не знаю, – сказала Нина растерянно. Я никогда не слышала у нее такой интонации.

– Что ты не знаешь?!

– Он или не он.

– Но отпечатки пальцев!

– Мало ли что отпечатки пальцев… Теперь такие технологии есть… Наука идет вперед семимильными шагами, а наука, которую использует криминал, всегда развивалась опережающими темпами. И у него отсутствует одна кисть! На другой только три пальца. И там тоже не все в порядке. То есть там что-то частично совпало… А всем нужно рапортовать о раскрытии дел, достигнутых успехах. Мне в частной беседе сказали, что теперь возможно… многое.

– Этого человека пытали?

– Может быть. Но, может, и пытались перенести отпечатки пальцев… Или переделать. Я не знаю, как правильно выразиться. Получилось с тремя пальцами. Остальные отрубили. Я не знаю, Вася! Что мне делать?

Я посоветовала ДНК-тест.

Он показал, что Нина с усопшим являются родственниками. Но, может, у ее отца были братья, о которых мы не знали? Может, он кого-то держал «про запас»?

Нина привезла тело в Россию и развила тут бурную деятельность. К тестам был подключен Иван, анализ взяли у Славы, запертого в психушке, у Вовиных детей. Все оказались родственниками усопшего.

– Успокойся, – сказал Родион своей жене. – Он это.

– Но тогда почему его пытали?

– Ты нашла номера его счетов? Ты нашла выведенные за границу деньги? Скольких людей кинул твой отец? Скольким людям он перешел дорогу? Ты знаешь всех, у кого к нему остались претензии? Тебе вообще нужно их знать? И это могли быть просто наши люди, у которых закончились или заканчиваются деньги, а новых поступлений не ожидается. И вернуться в Россию они не могут. И начать новый бизнес они не могут. Они могут только отобрать оставшееся у бывших соотечественников, которые никогда не побегут в правоохранительные органы. Таких, как твой отец.

* * *

Вскоре с Ниной и со мной связались из одной швейцарской адвокатской конторы. Домик на берегу Женевского озера отходил мне «за доставленные неудобства», а счета – детям Нины, приемной дочери Ивана, детям Вовика и моим детям от Славы в равных долях.

Только все счета оказались пусты.