Читаем Тициан Табидзе: жизнь и поэзия полностью

Тициан Табидзе: жизнь и поэзия

Галина Михайловна Цурикова , Тициан Юстинович Табидзе

Растворив лазурь в лазури,Стал Севан небес синее…Горы — в самоистязанье,Горы — в день Шахсей-Вахсея.Войско туч покрыло долы,Тишина вокруг коварна.Встали горы-минаретыНа защиту Аль-Корана.Пусть обвалы и лавины,Пусть потоп во тьме кромешней,Светит клинопись поэмыВо спасенье Гильгамеша.

И автодор большой пустыни…

Скала лишилась плоти, кожи,Нагой костяк — и тот трясется.Так пал Ленинакан, таков жеУдел великого Звартноца,Так загорелся Зангезур.Но разве этим катаклизмам,Лавинам и землетрясеньямСоревноваться с большевизмом,Сравниться с летоисчисленьемПо имени социализм!Себя, как зяблика, жалею.Но чем и как себя утешу,Раз суждено в долине этойПасть Библии и «Гильгамешу».Как будто дэвы — из ущельяУтес убрали за утесом.Ворота рая на запоре —Я над зеленым Алагезом.Я верю: здесь, у араратскихВершин, подобных белым копнам,Бессмертные слова звучалиВ начальном мире допотопном.Второй потоп воочью вижу,Второй ковчег, отплыть готовый,Но разве отжил я? — Неправда.Я подпеваю песне новой.Вдруг был средь голубей ковчегаИ старый голубь одичалый?Скорее песню, чтоб СеданомДля нас поэзия не стала.Пусть Библией и «Гильгамешем»Отныне будут наши стройки. —Ты, брат, опять с дороги сбился, —Мне замечает критик строгий.Да, мне известно, что дашнакиНесли народу разоренье,Но с клинописью ассирийскойЕще не разлучилось зренье.У Армаиса ЕрзикянаОсанка Асур-Банипала.Я понял это на Севане,Вблизи разглядывая скалы.Чужой народ. Но, как ни странно,Он стал родным для иноземца.Мне любы живопись Сарьяна,«Эпический рассвет» Чаренца,Поэзия ИсаакянаМне внятна, как родная речь.И автодор большой пустыниСмог породниться с Араратом.Ревет и Занга, что отнынеПоэт поэту будет братом.