Тюдоры. От Генриха VIII до Елизаветы I

Коллеги Вентворта в палате общин немедленно обвинили его в пропаганде вольности, а не свободы и в особенности осудили за то, что поднял вопрос о прерогативах монарха. Его удалили из зала заседаний и отдали под стражу парламентскому приставу. Затем, представ перед комиссией совета, Вентворт попытался оправдать свои заявления о свободе слова на том основании, что королевские «указания» парламенту недвусмысленно запрещали дискуссии о важнейших вопросах религии. Такая позиция представлялась совершенно неприемлемой. Вентворта посадили в тюрьму на месяц, пока королева в знак особой «милости и благосклонности» не даровала ему свободу. Таким образом, о каких-либо предпосылках свободы слова в парламенте говорить было еще рано.

В очередной раз в парламенте встал вопрос о браке королевы, и в очередной раз она выступила с возражениями, уклонившись от прямого ответа. Выступая с речью в конце парламентской сессии, Елизавета заявила: «Будь я простой дояркой с ведром в руке, чьими личными интересами можно и пренебречь, я бы не пожертвовала своим бедным и одиноким положением ради замужества с монархом… однако ради вашего блага я готова исполнить долг свой, сколь бы трудным он ни был, если дело касается моей особы». Другими словами, она предпочитала оставаться незамужней, но соглашалась идти на компромисс в важнейших государственных делах.

Королева настолько была довольна произнесенной речью, что отправила ее экземпляр своему крестному сыну Джону Харрингтону вместе с сопроводительным письмом. «Мальчик мой, — написала она, — я велела парламентскому секретарю записать для тебя мои скромные слова, ведь пока таких за малостью лет не допускают в парламент… дабы ты, возможно, в будущем из оных какую пользу извлек для себя, когда память о твоей крестной матушке останется в прошлом». Ее понимание важнейших государственных дел весьма скоро подверглось серьезным испытаниям.

33. Лягушатник

К концу 1576 года в Нидерландах разбушевалась так называемая испанская ярость, когда многие из не получающих жалованье испанских солдат взбунтовались против своего начальства; последствием стала кровавая резня гражданского населения, в одном лишь Антверпене было убито восемь тысяч человек. Город так никогда и не вернул себе прежнее влияние. Произвол, учиненный солдатами, глубоко возмутил население Нидерландов, которые включали на тот момент территории современных Голландии и Бельгии, и даже католические провинции объединились с мятежными провинциями Голландии и Зеландии в твердой решимости ограничить власть своих испанских владык. Результатом стало Гентское умиротворение, подписанное всего через четыре дня после погромов; новый правитель дон Хуан Австрийский, младший единокровный брат Филиппа II, с крайней неохотой принял эти предложения, одним из условий которых было требование вывода из страны всего испанского войска. Теперь у нидерландских провинций существовал единый фронт, ратифицированный Брюссельским союзом 1577 года.

Елизавета вновь погрузилась в пучину сомнений. Сэр Уолтер Рэли сказал как-то о ней, что она «все делает наполовину». Несмотря на это, английская история тогда вступила в период мирного времени. Он продолжался двадцать шесть лет, с 1559 по 1585 год, и, как однажды канцлер казначейства сэр Уолтер Майлдмей сказал палате общин, «у нас на родине все спокойно, и чужие треволнения до наших границ не доходят». Впрочем, предостерегая от излишней самоуверенности, он добавил: «Мы должны своевременно обезопасить себя от любой бури, которая может разразиться у нас или за рубежом». Так зачем тогда королеве рисковать поднятием «бури», вмешиваясь в дела Испанских Нидерландов непосредственно или оказывая им военное содействие?

Елизавета отправила 20 тысяч фунтов стерлингов в Нидерланды и договорилась об отправке такой же суммы позднее, при условии полной выплаты долга в течение восьми месяцев; испанцам она объяснила свои действия тем, что просто выделила средства для покрытия задолженностей по выплате зарплат испанским солдатам. К лету 1577 года армия оккупантов уже была на пути домой. Однако в начале 1578 года все резко изменилось. Армия Нидерландов потерпела сокрушительное поражение в битве при Жамблу, когда войска дона Хуана хлынули через границу обратно в страну. Соединенные провинции уповали на Елизавету в надежде на столь необходимую помощь, однако их чаяния оказались тщетными. Королева не пошевелила и пальцем.