Тюлька и Булька

Утром Вовка наскоро позавтракал, сложил быстро книги в портфель. Бабушка завернула в бумагу бутерброд и сунула его Вовке в карман. Воронок завозился в своей большой клетке и крикнул:

— Будешь хорошо учиться!

Вовка вдруг вспомнил свой сон, хмуро глянул на птицу и погрозил ей пальцем.

Жизнь Вовки стала с тех пор невыносимой. По ночам Вовка стал плохо спать. Однако об уроках забывать перестал. Каждый день после обеда он выполнял домашние задания и, показав Воронку язык, уходил играть на улицу.

А Воронок, точно назло, твердил целыми днями:

— Будешь хорошо учиться. Марш, разбойник!

Вовка уже не мог больше спокойно смотреть на птицу. Он возненавидел ее. Конечно, мама и бабушка не захотят расстаться с такой редкой птицей, но Вовке она не нужна. Надо отнести Воронка как можно дальше от дома и выпустить. Пусть себе живет на воле. Ему же будет лучше.

На другой день Вовка проснулся чуть свет. Но бабушка уже была на кухне и разводила в печке огонь.

— Что это ты так рано проснулся? — спросила она.

— Мы сегодня в лыжный поход идем, — соврал Вовка.

— А далеко ли? — поинтересовалась бабушка.

— Нет, бабушка, за пять километров.

Но бабушка не отпустила Вовку сразу. Она заставила его позавтракать, дала на дорогу два бутерброда с салом и велела поскорее возвращаться домой.

— Ладно, — сказал Вовка, — вернемся. Пойдем, Воронок, на улицу.

Он подошел к нему, схватил за крылья и вышел в сени.

А бабушка в это время доставала из печи чугун и не видела, что Вовка взял Воронка.

В сенях Вовка отыскал свой вещмешок, запихал в него Воронка, закинул мешок за плечи и взял лыжи.

На улице было еще полутемно. За селом разгоралась красная заря, и на небе осталось всего несколько звездочек. Два дня назад выпал снег, но больших морозов не было, поэтому он так и остался ослепительно белым, пушистым.

Вовка ремнями привязал лыжи к валенкам, взял в руки палки и зашагал в степь.

Через час он уже прошел Кривую балку, село точно спряталось где-то за горизонтом, совсем его не видно стало. А Вовка все шагал и шагал. Ему хотелось отнести Воронка как можно дальше, чтобы он не нашел обратно дороги.

За серой пеленой тумана спряталось солнце. Небо вдруг нахмурилось, стало темным и угрюмым. Откуда-то набежал ветерок, и в воздухе заплясали большие снежинки. Вовка завязал на подбородке тесемки шапки и испуганно огляделся.

Ветер крепчал. Снежные змейки заметались по степи. Начинался буран. Вовка, торопливо перебирая палками, заспешил к селу. Но ветер изменил направление, подул навстречу. Липкий снег застилал глаза, прилипал ко лбу, подбородку. Идти стало трудно. Ветер спирал дыхание, рвал полы легкой шубенки. И Вовка не выдержал. Повернувшись спиной к ветру, он побрел по степи, надеясь только на то, что случайно наткнется на какую-нибудь ферму или кошару.

Короткий зимний день быстро таял. Хоть солнце еще и не село, но казалось, что уже наступают сумерки. В двух метрах не видно было дороги: такой густой падал снег. Вовка прикрыл одной рукой глаза и, еле передвигая ноги, упрямо шел вперед.

Через час он до того устал, что ему захотелось посидеть на снегу, чтобы хоть немного отдохнуть. Но Вовка знал по рассказам матери, что обессиленный человек не должен останавливаться во время бурана. Он может уснуть на снегу и замерзнуть. И Вовка шел. Он часто спотыкался, падал, но настойчиво все время поднимался и двигал лыжи дальше.

Когда наступила ночь, силы Вовку оставили совсем. Он уже ни о чем не думал, ему стало все безразлично. Он еще переступал, как автомат, ногами, но они уже переставали его слушаться, а потом подкосились, и Вовка лег на снег.

Очнулся Вовка в своей комнате, в кровати. Это было через день после приключения с ним. На спинке кровати сидел Воронок. Вовка слабо улыбнулся и сказал:

— Буду я, Воронок, хорошо учиться. Вот посмотришь.

Вошла мама. Она положила одну руку Вовке на лоб, а другой — пощупала у него пульс.

— Теперь все хорошо, — сказала она и улыбнулась.

А у Вовки из глаз ручьем побежали слезы.

— Тебя в степи случайно нашли чабаны, — сказала мама. — Они овец искали.

И Вовка заплакал еще сильнее.

— Да перестань ты, — сказала мама. — Ты же не девочка.

— Я не буду больше относить Воронка в степь, — сквозь слезы проговорил Вовка.

ВСТРЕЧА НА ОХОТЕ

Я шел па охоту в займище впервые, поэтому наша удача всецело зависела от Валерия Николаевича. Он был старый охотник, опытный следопыт. В Отечественную воину командовал полковой разведкой и не раз сам хаживал в трудные походы за «языком».

Под ногами шуршали опавшие листья, сухая трава. Темнота леса то расступалась, выпуская нас на поляну, то снова густела, заставляя идти на ощупь. Деревья стояли безмолвные; лишь изредка с легким треском падали желуди, гулко ударяясь о землю.

Неожиданно начался спуск в неглубокий ерик, и когда мы выбрались на противоположную сторону, перед нами открылся плес большого озера.

— Вот и Обильное, — проговорил Валерий Николаевич.