Тюмень без секретов, или Как пройти на улицу Павлика Морозова

После Великой Отечественной войны при распределении Сталинских премий вождь распорядился не давать премию исторической работе, в которой положительно оценивалась деятельность 26 бакинских комиссаров.

Сталин говорил так: «Бакинские комиссары бросили власть, сдали ее врагу без боя. Сели на пароход и уехали. Мы их не критикуем. Почему? Они приняли мученическую смерть. Мы щадим их память. Но они заслуживают суровой оценки. Они оказалась плохими политиками».

Во многих городах бывшего Советского Союза еще сохранились улицы, названные цифровым обобщением жертв красноводской трагедии. В Тюмени такая улица появилась после окончания Великой Отечественной войны, когда городскую окраину за 26-й школой застроили двухэтажными домами для командного состава расквартированной здесь 6-й отдельной гвардейской Бериславско-Хинганской дважды краснознаменной ордена Суворова стрелковой бригады.

Стоящая в Тюмени отдельным гарнизоном бригада напоминала крошечное государство. Штаб в здании в начале улицы Республики (сейчас здесь кожно-венерологическая больница) нечто вроде правительства, идеология – за политотделом. Свои учреждения культуры – библиотека, клуб, «ленинские комнаты». Подсобное крестьянское хозяйство, военторг и коммунально-эксплуатационная часть. «Тайная полиция» – особый отдел КГБ и собственная тюрьма – гауптвахта. В таких гарнизонах-государствах царил особый образ жизни, или, как сейчас принято выражаться, менталитет. Этим соединением командовал Герой Советского Союза Илья Васильевич Балдынов. Единственный бурят, ставший генералом в годы Великой Отечественной войны. В Тюмени он пробыл недолго – в декабре 1945-го уехал в Москву, в Академию Генерального штаба.

В 1953-м на базе бригады развернули 109-ю стрелковую дивизию с сохранением гвардейских боевых заслуг. Штаб соединения и один из стрелковых полков сохранили тюменскую прописку, другой разместился в Ишиме, третий – в Ялуторовске. Артиллерийский полк и танкосамоходный батальон обосновались на берегах озера Андреевского.

Дивизией командовал полковник Афонин. Недостаток специальных знаний он компенсировал высокой моторностью, за что и получил от подчиненных прозвище «реактивный». Уверенность в своих, не всегда компетентных действиях ему придавало наличие высокопоставленных родственников в ЗапСибВо. Через год «реактивного» Афонина назначили военкомом Тюменской области и дали генеральские лампасы.

А на дивизию «сел» генерал-майор Шмуйло. Фигура весьма колоритная. Последний из могикан–кавалеристов. В конце войны он командовал 10-й гвардейской Кубанско-Слуцкой казачьей кавалерийской дивизией. После упразднения кавалерии Сталин оставил эту дивизию специально для маршала Буденного, который считался инспектором этого рода войск. После смерти Сталина единственную конную дивизию расформировали. Синие околыши с фуражек кавалеристов отдали чекистам. Шмуйло сделался пешим генералом. В Тюмень он приехал с группой офицеров–казаков, которых «мобилизовал» на заготовку тюменской древесины для своих земляков на Кубани. Разразился скандал: увлечение коммерцией грозило по тем временам для генерала партийным позором и судом. Но заступился Буденный, и Шмуйло отправили на пенсию. Его приближенных уволили из армии.

В 1960-м на основе 109-й стрелковой дивизии в Тюмени создали одну из первых частей ракетных войск стратегического назначения.

Тогда же на улице 26 Бакинских Комиссаров за вторыми путями от станции Тюмень к ДОКу «Красный Октябрь» разместили склады госрезерва, зашифрованные названием «почтовый ящик № 23» – мобилизационные запасы сухарей, круп и тушенки. Здесь же находились хлебомакаронный комбинат, базы горплодовощторга, добровольное пожарное общество, областная контора кинопроката и грузовое автохозяйство № 2.

Со временем столь нехарактерная для топонимики Тюмени цифра «26» стала забываться. Улицу и расположенную на ней автобусную остановку называют просто как «Бакинские комиссары». По все чаще контролеры автобусов перед торможением объявляют: «Рынок “Мальвинка”». Рыночная терминология постепенно вытесняет из словесной «грамматику боя, язык батарей» и числительные расстрельных переворотов и кровопролитных сражений. Но цифра из названия еще одной тюменской улицы исчезла по другой причине.

28

О подвиге 28 героев-панфиловцев страна впервые узнала из корреспонденции В. Чернышева «Слава бесстрашным патриотам», напечатанной в «Комсомольской правде» 26 ноября 1941 года. Там фигурировало некое «гвардейское подразделение», подвергшееся атаке 60 вражеских танков и нескольких батальонов пехоты.

«Получив, – по утверждению Чернышева, – основательную трепку на этом участке обороны, противник решил взять реванш на другом участке». 54 немецких танка атаковали оборонительный рубеж, который занимала «группа красноармейцев во главе с политруком Диевым». По словам журналиста, эта группа сдерживала неприятеля более четырех часов.