Тюмень без секретов, или Как пройти на улицу Павлика Морозова

Если верить советским историкам, столько бакинских комиссаров расстреляли в сентябре 1918 года на берегу Каспийского моря в Красноводске (сейчас Туркменбаши) белогвардейцы и английские интервенты.

Жертвам этой расправы поэт Сергей Есенин посвятил «Балладу о двадцати шести»:

В такую ночь и в туман –

Расстрелял их отряд англичан.

Но тогда в Закавказье, собственно, не было красных и белых, а Гражданская война здесь сразу же приобрела межнациональный характер. После октября 1917 года бразды руководства принял Закавказский сейм из представителей грузинских, армянских, мусульманских и русских партий, заседавший в Тифлисе (Тбилиси).

Большевики послали в этот регион Степана Шаумяна, объявившего себя «верховным комиссаром Закавказья». Он обосновался в Баку, создал там свой Совнарком («Бакинские комиссары»), но до поры до времени активно проявить себя не мог – в Бакинском совете большинство составляли эсеры и мусульмане.

После заключения в марте 1918-го Брестского мира Турция вторглась в Закавказье. Защищать Тифлис было некому, кроме грузинских и армянских партизанских дружин да малочисленного отряда русских добровольцев полковника Ефремова. Мусульманская часть сейма явно склонялась к туркам. Над грузинами и армянами нависла угроза резни.

В мае 1918-го сейм распался – вместо одной Закавказской республики стало три: Грузия, Армения, Азербайджан.

В Баку Совнарком под флагом «мусульманской угрозы» захватил власть, привлек на свою сторону полк армянского ополчения Амирова, возвращавшийся через Баку из Персии (Иран), поднял на нефтепромыслах «красную гвардию», с энтузиазмом воспринявшую возможность пограбить. Война пошла по мусульманским кварталам – началась резня татар (так тогда называли азербайджанцев). На помощь единоверцам выступили горцы, между Черным и Каспийским морями возникла кровавая неразбериха.

В Баку сложилась критическая ситуация. Начался голод – вместо хлеба выдавали орехи. Подвоза продовольствия из России не было, а окрестные жители – татары (азербайджанцы) – ничего не хотели давать «армянскому правительству». Ведь в составе «бакинской коммуны» было только двое мусульман – Азизбеков и Везиров, а большинство армяне: Шаумян, Корганов, Каринян, Саакян, Микоян, Авакян... Да и к власти пришел Совнарком в ходе антимусульманской кампании.

Авторитет комиссаров падал с каждым днем. Расстрелы недовольных политикой большевиков не помогали. Два наркома, левые эсеры Киреев и Покровский, даже пытались сбежать. Их поймали и расстреляли за дезертирство.

Из-за голода и угрозы турецкой резни рабочие бакинских нефтепромыслов требовали на митингах приглашения англичан.

30 июля 1918 года турецкие войска начали штурм Баку. На следующий день Совнарком сложил свои полномочия под предлогом: обращение к англичанам противоречит условиям Брестского договора. Комиссары стали грузиться на пароходы, намереваясь удрать в Астрахань. Попытка бегства вызвала взрыв негодования. Бакинских комиссаров арестовали, а потом отпустили: в Закавказье прибыли английские войска. Но Совнарком отказался сотрудничать с англичанами. Председатель Бакинской ЧК Тер-Габриелян получил от Ленина секретную телеграмму: «В случае опасности сдачи Баку город нужно сжечь полностью».

Бакинские комиссары опять погрузились на пароходы и попытались сбежать. Канонерки Каспийской флотилии нагнали их у острова Жилого и вынудили вернуться. 15 августа членов Совнаркома снова арестовали.

Без них Баку держался еще месяц. 11 сентября по окончании следствия их постановили предать за дезертирство военно-полевому суду. Но бои уже шли на окраинах города. В суматохе комиссары сбежали из тюрьмы и вместе с остатками дружины Амирова на пароходе «Туркмен» оставили Баку, занятый английскими частями и мятежными азербайджанцами из «Мусавата».

Межпартийная грызня и политические игры стоили огромных жертв: в те дни мусульманами было вырезано в Баку свыше 30 тысяч армян.

А на пароходе «Туркмен» начались разногласия. Команда отказалась идти в большевистскую Астрахань, прослышав о тамошнем терроре Кирова. Капитан Полит сообщил пассажирам, что до Астрахани все равно не хватит топлива (за что в 1924 году был расстрелян вместе со своими матросами). Пошли в Красноводск.

Здесь, на окраине России, в Ашхабаде и Красноводске, был единственный островок победного восстания эсеров против Брестского мира с Германией. Только здесь эсеровские повстанцы во главе с рабочим-железнодорожником Фунтиковым и местные кадеты, возглавляемые графом Дюрером, смогли тогда свергнуть режим большевиков и взять власть в Закаспийском крае, опираясь на поддержку туркменских националистов.

До прибытия в Красноводск парохода «Туркмен» эсеры Фунтикова уже успели расправиться с местными девятью ашхабадскими комиссарами во главе с грузином Телией.