Тюмень без секретов, или Как пройти на улицу Павлика Морозова

1) я не добивался и не добиваюсь переименования Царицына в Сталинград.

2) Дело это начато без меня и помимо меня.

3) Если уж так необходимо переименовать Царицын, назовите его Мининградом или как-нибудь иначе.

4) Если уж слишком раззвонили насчет Сталинграда и теперь трудно Вам отказаться от начатого дела, не втягивайте меня в это дело и не требуйте моего присутствия на съезде Советов – иначе может получиться впечатление, что я добиваюсь переименования.

5) Поверьте, товарищ, что я не добиваюсь ни славы, ни почета, и не хотел бы, чтобы создалось обратное впечатление».

Несмотря на это мнение Сталина, Царицын переименовали в Сталинград 10 апреля 1925 года.

Что касается памятников Ленину, то самый оригинальный сооружен в столице Бурятии Улан-Удэ: на гигантском кубе огромная голова Ленина с характерной лобной частью. Один из самых, на мой взгляд, интересных памятников вождю мирового пролетариата установлен в Ялуторовске. Неизвестный скульптор обрядил Ильича в пальто с двумя рядами пуговиц, смахивающее на лермонтовский сюртук. При этом нарушены пропорции фигуры, из-за чего голова Ленина медленно клонится книзу. В свое время первый секретарь Ялуторовского горкома КПСС Котов рассказал мне, как раз в месяц по ночам посредством крана приподнимали голову задумчивого скульптурного Ленина. Эта, на первый взгляд, комичная ситуация добавляет неожиданную черту в привычный образ вождя: здесь он не призывает к новым свершениям, а винится за уже содеянное.

Удивительный, но неразгаданный человек

1 декабря 1886 года в Тюмени родился Павел Афанасьевич Россомахин. Его судьба – сюжет для авантюрного романа. Меня он интересовал как хранитель всех таинственных событий ранней советской истории нашего города и края.

После смерти отца, мелкого почтового чиновника, мать бросила детей, и 14-летний Павел остался для четверых братишек и сестренок за старшего. «Жилось, – вспоминал он, – очень трудно. Стипендии, которую я получал в реальном училище, не хватало, и мне пришлось давать частные уроки. День проходил так: вставал в 3-4 часа утра, стряпал хлеб, готовил чай... с 9 до 3 – занятия в училище, потом сразу на уроки до позднего вечера, а завтра – то же самое...».

Одаренный и трудолюбивый юноша окончил в 1905 году Александровское реальное училище в Тюмени первым учеником и поступил безо всякой протекции в Академию художеств. Однако «существовавшие там консервативные порядки, – отмечал Россомахин, – мне не понравились, и я вернулся из Санкт-Петербурга в Тюмень, где устроился учителем – хотелось работать в народе и для народа. Дело наладил, с ребятишками сдружился. Преподавал им математику, родной язык, естествознание, рисование и гимнастику. В свободное время рисовал и изучал свой родной край – эту страсть мне привили живописец Н.В. Кузьмин и директор реального училища И.Я. Словцов, с которым я работал в его музее».

Тогда же Россомахин «сошелся с политическими ссыльными, каковых здесь было предостаточно». Он вел среди крестьян антиправительственную пропаганду, критиковал в журнале «Сибирские вопросы» уездное чиновничество. За учителем следила полиция, его квартиру в Тюмени на улице Садовой (сейчас Дзержинского) обыскивали. От тюрьмы спасла... Первая мировая война.

Посчитав, что «интеллигенту стыдно сидеть в тылу, когда рабочие и крестьяне гибнут в окопах», он добровольно ушел на фронт.

По сведениям хранящегося в Российском государственном военном архиве послужном списке Россомахина, составленном 14 марта 1921 года, он «мобилизован в июле 1914 года», но «считался вольноопределяющимся 43-го Сибирского пехотного полка». В дореволюционной России вольноопределяющимися назывались призванные на военную службу или добровольно на нее поступившие лица с высшим или средним образованием и имевшие право сдать экзамены на первый офицерский чин. Им также позволялось иметь не казенное, а собственное обмундирование и обувь, сшитые на заказ, но обязательно из солдатского сукна. Видимым отличием вольноопределяющихся от простых солдат были погоны, которые с 1874 года обшивались витым бело-черно-оранжевым шнурком. В таких погонах сфотографирован Россомахин перед отправкой на войну.

Его посылали в военное училище, но он всякий раз отговаривался: «Должен нести все тяготы вместе с народом».

Пока хватало офицеров довоенной подготовки, командование считалось с этими принципами. Однако после неудачных сражений 1915 года и огромных потерь среди офицерского состава Россомахина отправили в школу прапорщиков в грузинский город Телав: любые отговорки расценивались уже как неподчинение.