Тюр

— Но возможно, ты права насчёт второй части. Мы должны повременить с непринуждённой беседой. До того времени, когда твоей жизни не будет угрожать опасность.

Он продолжал массировать её бедро, пока говорил.

Взглянув в эти тёмные глаза, Марион моргнула.

На несколько секунд её разум совершенно опустел.

Глава 18 Связанные

Тюр опустил к ней своё лицо, пока другая его рука, лежавшая на спинке кожаного дивана, обвила её и без лишних усилий притянула к нему.

Марион сделала вздох…

А потом его губы нашли её — те самые губы, которыми она уже много дней любовалась, запоминая каждое идеальное очертание и фантазируя о том, как они будут ощущаться на её губах.

Как оказалось, ощущения просто невероятные.

Спустя пару секунд Марион обвила рукой его шею.

Сначала Тюр целовал её с осторожностью, как будто пробуя на вкус или, может, просто дожидаясь её реакции. Он нежно обхватил пальцами её подбородок, и она раскрыла губы, а его язык стал исследовать её рот, заставляя задыхаться и отвечать на поцелуй.

Даже тогда он не торопился.

Она не знала, когда именно это изменилось и каким образом — постепенно, или всё произошло в одно мгновенье. Она лишь знала, что её пальцы запутались в его густых чёрных волосах, а другая рука массировала его грудь, и поцелуй становился крепче, а потом Тюр дёрнул её, на этот раз грубо, полностью затаскивая её к себе на колени.

Она опёрлась на его грудь, скользнув своим весом вниз, чтобы глубже вжаться в его пах, а её рука дёргала и стаскивала футболку, которую Тюр надел после душа.

Пока она этим занималась, её пальцы искали его обнажённую кожу.

Потом она гладила эту бархатистую кожу всей рукой, проводя пальцами по рёбрам и мышцам, исследуя ладонью его грудь и плечи под футболкой, глядя прямо ему в глаза.

Тюр издал низкий стон, заставший её врасплох.

Звук исходил из глубины его груди и словно причинял ему боль.

Марион сжала его крепче, и он тут же схватил её за талию и перевернул на спину так, что теперь она смотрела на него с кожаного дивана.

Он сделал это настолько быстро, что она задышала тяжело. Его вес давил на неё, и она раздвинула ноги шире, чтобы удобнее подстроиться под него. Она наблюдала, как при этом опустились его веки, а выражение его лица сделалось напряжённым, когда она обхватила его икрами и бёдрами.

Потом Тюр пристально посмотрел на неё, сжимая одно из её запястий, а другой рукой всё ещё обнимая за талию.

Она почувствовала что-то в нём, какую-то болезненную тоску, и ахнула, извиваясь под его тяжестью. Эти обсидианово-чёрные глаза снова притягивали её внутрь него, как в тот первый раз, когда она увидела его в баре на Сен-Бартелеми, где она вроде как танцевала стриптиз для него.

Возможно, он даже подумал сейчас о том же.

Марион смотрела, как Тюр приподнимается на руке, сжимавшей её запястье, вытаскивая другую руку из-под неё и опираясь на диван, чтобы видеть её всю. Он дышал уже тяжелее, и теперь она видела в его глазах ещё более сильное желание, почти хищное выражение на этом обычно бесстрастном лице, сводившем её с ума.

Его голос был тихим, хриплым, более низким, чем прежде.

— Мне жаль, — произнес Тюр.

Воцарилась тишина.

Она растерянно рассмеялась.

— Жаль?

— Это было опрометчиво. Сначала я хотел поговорить с тобой.

Марион крепче обхватила его ногами, одной почти обвив его талию.

— О чём ты хотел поговорить? — спросила она, почти задыхаясь.

— Об этом. О том, кем я являюсь. Это не… — Тюр замялся. — Я не человеческий мужчина. Может, я и похож на…

— Поверь мне, — улыбнулась Марион. — Ты не похож. Ну. Может, и похож. Наверно. Формально. Но только чисто формально…

Затем она взглянула на него, чувствуя, как её улыбка угасает.

— Подожди. Ты пытаешься толкнуть мне речь в духе «мы из разных миров… это никогда не сработает»? Потому что я не…

— Нет, — Тюр покачал головой, поджав губы. — Нет. Я не пытаюсь сказать тебе это.

Наступила тишина.

В ней Марион пристально смотрела на него, чувствуя, как её щёки краснеют.

То, что он возбуждал её сильнее, чем любой другой человек в её жизни, определённо не помогало ей думать. Она чувствовала, что в глубине души просто хотела прикасаться к нему, продолжать трогать его, пока ни один из них больше не будет ощущать надобность в разговорах.

Однако какая-то часть её невольно думала, что это было бы грубо.

Тюр пытался поговорить с ней.

Было бы неправильно прерывать его, так ведь?

Или она просто боялась того, что он может сказать?

С другой стороны, всё, что Тюр говорил до сих пор, не имело для нее большого смысла.

Что он пытался ей сказать?

— Ты не очень хорош в этом, да? — наконец произнесла Марион. — В общении?

— Да, — сказал Тюр откровенно, не улыбаясь в ответ. — Это так.

— Хочешь, чтобы я прекратила это? — она закусила губу, но заставила себя продолжить. — Я бы могла. Остановить это. Мы могли бы поспать на диване. Или посмотреть фильм или что-нибудь…

— Нет, — он покачал головой. — Это не сожаление. Это не нерешительность, Марион. Это…

Тюр запнулся, глядя на неё.

Снова наступила тишина.

Затем он добавил своим низким голосом:

— …Мои братья. Оба. Они женились на людях. Человеческих женщинах.