Тюремный дневник

Исследования западноавстралийского инспектора в области содержания заключенных под стражей за 2019 год показывают, что применение досмотров с полным раздеванием используется в качестве формы управления поведением. Там же утверждается, что эта практика должна быть строго ограничена и вместо нее должны использоваться альтернативные методы досмотра, такие, например, как электронное сканирование, чтобы заменить инвазивные поиски инородного тела, наносящие вредный психологический и возможный физический эффект.

Ко мне в камеру стали наведываться по пять раз на дню улыбчивые психиатры, готовые в любой момент помочь мне «чудодейственными таблеточками от стрессов и неврозов». Но перспектива стать накачанным транквилизаторами овощем меня пугала намного больше всех издевательств, применяемых надзирателями. Тогда администрация тюрьмы решила немного закрутить гайки.

В первую же неделю всю тюрьму закрыли на карантин, запретив все посещения и отключив все телефоны. Так, я не общалась с родителями уже почти три недели. Все письма, которые приходили в тюрьму на русском языке, изымались, а я лишь получала квиток, сообщавший, что в них содержится некий шифр. Все, что я знала на тот момент, – это лишь то, что родители узнали о моем аресте из выпуска новостей, они якобы живы и здоровы. О большем я старалась не думать, чтобы не накручивать себя негативными мыслями, с одной стороны, а с другой – как меня учила бабушка, родные сердца всегда чувствуют боль друг друга, потому я старалась успокоить свое сердце, чтобы, не дай бог, мои страдания не передались им. Кому-то это, верно, покажется глупым, но другого варианта их поддержать у меня не было.

Прогулки и библиотека мне были тоже противопоказаны, на церковные службы меня не пускали. Все мои надзиратели были исключительно женского пола, чтобы я, часом, представителей сильной половины человечества не околдовала своим магическими кремлевскими чарами. Больше того, я редко видела одни и те же лица, практически каждый день в отделение приходила новая охранница, чтобы, видимо, у них не формировалось привязанности и сочувствия к мерзнущему одинокому комочку в рыжей робе в углу одиночной камеры.

«Тут воистину охота на ведьм, – написала в дневнике я. – И сегодня ведьма – это я. И скоро меня будут жечь, вернее, оставят в камере гнить из ненависти к моей национальности, внешности, акценту и прочим атрибутам личности. Наверное, через много лет история все расставит на свои места: они осознают свою ошибку и признают вину, только мне от этого легче уже не станет».

Так я жила в своем замерзшем царстве одна день за днем без связи с семьей и внешним миром. Визиты мозгоправов продолжались, а я по-прежнему сквозь зубы улыбалась и отказывалась от «помощи».

Нужны были новые методы воздействия на «эту упрямую русскую». Тогда администрация тюрьмы придумала новые меры – «для моей безопасности», как это было объяснено моим адвокатам и российским консулам, ко мне приставили надзирателя, который денно и нощно сидел в кресле на пороге моей камеры на расстоянии вытянутой руки от унитаза с большим журналом, в который записывались все мои действия. Как правило, охранница приносила с собой большой пакет попкорна и, как в кинотеатре, располагалась смотреть реалити-шоу «за стеклом», вернее, в моем случае «без стекла».

Также, проявляя выдающуюся заботу о моей скромной персоне, меня стали будить каждые пятнадцать минут в течение ночи и уточнять, требуя четкого и внятного ответа, все ли у меня в порядке.

Пытки в США регламентируются специальным методическим руководством – Пособием ЦРУ по проведению допросов. Подробное исследование о применяемых практиках было опубликовано в 2014 году сенатом США. Главный вывод – метод допроса ЦРУ бессмысленный и беспощадный. Пытками просто выколачивали любые нужные показания против членов «Аль-Каиды» и сочувствующих, а президенту Бушу-младшему на стол ложился аккуратный антитеррористический доклад[8]. На страницах 528-страничного документа описываются так называемые усиленные методики допроса, подразумевающие психологическое и, хоть и реже, физическое воздействие. Но все же главная цель применяемых ЦРУ пыток – психический террор по отношению к человеку, ломка его воли.

Один из самых распространенных видов пытки из арсенала американцев – лишение заключенного сна на длительный срок. Лишающие сна техники могут включать в себя громкую музыку, яркий свет, помещение заключенного на ступень пьедестала, с которого он больно падает в случае дремоты и потери равновесия. Доказано, что лишение сна приводит к серьезному гормональному сбою в организме, галлюцинациям и психическим расстройствам, а главное – делают узника тюрьмы более сговорчивым[9].

Цели моих регулярных побудок я тоже понимала, а потому сдаваться не собиралась. Слегка отойдя от первоначального шока и поняв, что впадать в уныние равнозначно признанию победы за противником, я решила обустроить мой новый мир.

«Задача: выжить»