В следствие сего показания, взят был Симоновский архимандрит Пётр, который 3 марта сказал: …Когда его царское величество изволил сочетаться законным браком, приходил к нему, архимандриту Петру, в Суздаль поддьякон Иван Пустынный и, смеяся, говорил: «Вот-де бывшая царица всё чаяла, что Государь её возмёт и будет она по-прежнему царицею с пророчества епископа Досифея: когда он был-де архимандритом, принёс к ней две иконы и велел ей пред ними класть по нескольку сот поклонов; а Досифей от тех икон будто видел видение, что она будет по прежнему царицею, и от того-де она чуть не задушилась, поклоны кладучи».
Легковерная царица ежегодно тратит все скопляемые ею деньги на совершение бесчисленного множества заупокойных обеден, а епископ уверяет её, – один раз, что голова покойного уже вышла из чистилища, другой – что он вышел по пояс, и, наконец, что ему остается только высвободить оттуда ноги.
В храмовой монастырский праздник и в торжественные дни тезоименитства царя Петра и царевича Алексея, к бывшей царице приезжали в монастырь из Суздаля с поздравлением архиерей и светския власти; являлись к ней на поклон и Суздальские земские и таможенные бурмистры с подносом рыбы, колачей, мёда, яблок. Она угощала одних у себя в келье, других на монастырском погребу.
Переобразившись в светское лицо, Евдокия создала себе образ жизни далеко не такой, на который, вероятно, обрекал её Пётр. Новопостроенные в 1705 г. кельи были обширны. Царица поместила в них своих приближённых монахинь: Каптелину, Марфу, Досифею. Из Москвы к ней явился прежний ея Карло Иван Терентьев… Кельи примыкали к Благовещенской церкви над св. вратами – из сеней Царицыных келий прямо можно было пройти в церковь, в которой устроено было для царицы особое закрытое место с слюдяными окошками. При кельях царицы ежедневно наряжались от монастыря шесть человек дневальных, для посылок и различных домашних поручений. На поварне, как говорилось, стало два повара.
Мало помалу в монастыре и в городе стали распространяться слухи о виденьях Досифея.
По таковым богопротивным обманам сего Епископа Великий Государь повелел отдать на суд собранию Архиереев Российских и Греческих. А духовное сие собрание и приговорило его отослать гражданскому суду, яко преступника Божиих заповедей и Государевых указов; но как надлежало прежде лишить его Архиерейскаго сана, то духовные (извещает писатель Истории Петра Великаго, в Венеции изданной) нашли в том затруднение, что того учинить они без Патриарха не могут.