Генваря 23 дня, по приговору святвйшаго синода в ладожской Успенской монастырь, в котором содержитца бывшая Царица старица Елена, для священвослужения и духовности отправлен иеромонах Клеоник, которому пребывание велено тамо иметь неотлучно и по званию своему поступать воздержно и трезвенно со всяким благоговением и подобающим искуством, подозрительных же и возбраненных действ, которые священным писанием и святыми правилы отречены и Его Имераторскаго Величества указами запрещены, отнюдь не творить, в чём оной к присяге приведён.
Вероятно, на него тайно возложена была обязанность наблюдать за Евдокией и доносить о ея словах и поступках.
Из Старой Ладоги она была переведена в Шлюссельбург, где её видел издали камергер Берхгольц во время посещения крепости герцогом голштинским; но когда и почему она переведена в крепость, до сих пор неизвестно.
27 сентября 1725. …Мы отправились сначала осматривать внутреннее расположение крепости Шлюссельбург и пришли к большой деревянной башне, с которой видна вся окрестность. Покойный император нарочно для того и построил её, чтобы иметь возможность разом обозревать крепость и окружающие её места. Мы также взошли наверх взглянуть на них. Вид оттуда как на Ладожское озеро, так и во все другие стороны удивительный. С этой башни мы видели не только дом, в котором содержится Евдокия, отверженная царица и первая супруга императора Петра Великого, но и её самоё, потому что она – с намерением или случайно – вышла из своих комнат и ходила по двору, охраняемому сильною стражею. Увидев нас, она поклонилась и начала что-то громко говорить, но слов её за отдаленностью нельзя было хорошо расслышать.
Она пробыла в этой тюрьме с 1719 до мая 1727 года. И единственным её обществом и единственной помощницей была старая карлица, которую посадили в тюрьму вместе с ней, чтобы она готовила пищу и стирала бельё. Это была слишком слабая помощь и часто бесполезная. Иногда она была даже в тягость, так как несколько раз царица была вынуждена в свою очередь сама ухаживать за карлицей, когда недуги этого несчастного создания не позволяли ей ничего делать.
Судьба этой несчастной карлицы была неразлучна с царицыною; она была вместе с нею и в Суздальском монастыре.
Все следователи и судьи, все лица, способствовавшия к ведению роковаго процесса, по окончании всех казней были осыпаны наградами; между другими был награждён главный виновник суздальско-розыскнаго дела, капитан поручик Григорий Скорняков-Писарев: он сделан начальником Морской Академии, а несколько времени спустя, обер-прокурором сената.