Конечное облегчение её страданиям наступило лишь после смерти Екатерины – второй жены Петра I, которой она наследовала и которую пережила на два года с небольшим.
Не долго Екатерина I занимала место Евдокии на престоле царском. Вскоре наступившее царствование внука Евдокии, юнаго Петра II, возвратило ей прежния права и почести, какими она пользовалась даже в государствование Анны Иоанновны, как бывшая царица. Отчасти сбылось предсказание несчастнаго архиерея Досифея, что «она будет царицею или при жизни, или по смерти Петра».
…Желание вырваться из неволи, заставило её обратиться, 19 июля, 1727 года, с письмом к врагу сына своего и к своему личному врагу, Князю Меншикову. Она писала ему:
«Генералиссимус, Светлейший Князь, Александр Данилович! Ныне содержусь я в Шлотсельбурге, а имею желание, чтобы мне быть в Москве в Новодевичьем монастыре; того ради прошу предложить в Верховном Тайном Совете, дабы меня повелено было в оной монастырь определить, и определено бы было мне нескудное содержание в пище и в прочем, и снабдить бы меня надлежащим числом служителей, и как мне, так и определённым ко мне служителям, определено бы было жалованье, и чтоб оный монастырь ради меня не заперт был, и желающим бы ко мне свойственникам моим и свойственницам вход был невозбранный. Вашей Высококняжей Светлости богомолица Елена.
Письмо царицы застало Меншикова больным. Звезда его уже меркла. Остерман и Долгорукие дружно вооружали против него молодаго императора. В 1718 году Меншиков не озаботился о ежедневном пропитании царицы и, уезжая из Петербурга, забывал подписать указ ландрату Подчерткову. Теперь обстоятельства переменились, он сам был под обвинением в преследовании и смерти царевича Алексея Петровича; теперь он не дожидался канцелярской справки, и спешил отвечать царице:
«Государыня моя святая монахиня! Получил я от вашей милости из Шлютельбурга письмо, по которому за болезнию своею не мог в верховный совет придтить, и для того просил господ министров, чтобы пожаловали ко мне, и потому они изволили все пожаловать ко мне; тогда предложил я им присланное ко мне от вашей милости письмо и просил всех, чтобы вашу милость по желанию вашему определить к Москве в Новодевичий монастырь, на что изволили все склониться, что отправить в Новодевичий монастырь и тамо определить вам в удовольствие денег по 4 500 руб., и людей вам по желанию, как хлебников и поваров, так и прочих служительниц; для пребывания вашего кельи дать, кои вам понравятся, и приказали вас проводить до Москвы бригадиру и комменданту Буженинову; чего ради приказали ему быть сюда для приёму указу в Москву к генерал-губернатору и о даче подвод и подорожной и на проезд денег 1000 р., о сём объявя вашу милость поздравляю, и от всего моего сердца желаю, дабы вам с помощию Божиею в добром здравии прибыть в Москву и там бы ваше монашество видеть и свой должный отдать вам поклон.
Р. S. Жена моя и дети и обрученная государыня невеста и свояченица наша Варвара Михайловна вашей милости кланяются.»
Письмо отправлено было 25 июля с ординарцем, лейб-гвардии Семеновскаго полка бомбардиром Владимиром Грушецким, а 31 июля дан указ из верховнаго тайнаго совета камер-коллегии отпустить «на некоторую дачу» Шлюссельбургскому коменданту Буженинову 1000 руб. Того ж числа, за подписанием Меншикова, Апраксина, Головкина, князя Голицына и Остермана, послан указ московскому губернатору о переезде царицы в Новодевичий монастырь. При этом приказано: отвести ей приличныя кельи, определить к ней в услужение четырёх персон мужеска пола, а именно двух поваров, двух хлебников, и четырёх женскаго пола; на иждивение выдавать ей «монахине» по полпяти тысяч рублей в год, а из Новодевичьяго монастыря довольствовать съестными припасами и служителями без всякой нужды; при монастыре быть караулу по распоряжению губернатора и впускать в монастырь всякаго звания людей невозбранно, также, по желанно ея, бывшей царицы, свойственников впускать к ней невозбранно.