Тюремщица оборотня

В главной замковой спальне на кровати заворочался господин Басту. Старик давно страдал старческим слабоумием, усугублявшимся с каждым днем. Он часто забывался, просто бродя по своему огромному замку. Его кормили, одевали и все еще побаивались. Но память надолго покидала его голову, и бывало он мог ходить кругами или задавать слугам один и тот же вопрос, доводя до белого колена. Его заскучавшая жена давно укатила в столицу, и Басту никак не мог вспомнить, почему был этим недоволен. Уподобляясь своему хозяину, замок тоже стал приходить в упадок. Все выполнялось тяп-ляп и абы как. Стражники не особо следили за воротами, повар дремал у своих кастрюль, ключница откровенно воровала. И всем было плевать на все.

Господину Басту на ночь давали сонные капли но, несмотря на это, сегодня он все никак не мог уснуть. Слишком жарко было под лебяжьим одеялом, слишком мягкой была кровать, застеленная пуховыми перинами, слишком тяжел сытный ужин в животе. В голове всплывали какие-то картинки из забытого прошлого, будоража затухающее сознание.

Волчий вой обрадовал. Почему, старик не помнил, но на сердце потеплело, а губы тронула сонная улыбка.

— Поделом! — Прошамкал старик засыпая. За что? Почему? Не важно, просто «поделом».

Урс в который раз пытался залить ей воду. Но струйка из неудобной кастрюльки разливалась, девушка плохо глотала, и половина утекала куда-то за воротник. Она все еще не просыпалась и щеки ввалились, подчеркнув темные круги под глазами. Иногда она что-то бормотала и металась, будто убегая от кого-то, потом заходилась в сильном кашле и затихала. Силы покидали тело девушки, а о том, что бы покормить её речи вообще не шло. И Урс придумал странный способ помочь. Он прокусил себе запястье и поднес к губам девушки сочащуюся кровью рану. Ничего сверхъестественного в этом он не видел, никакими волшебными свойствами кровь оборотня не обладала, но наверняка, она была более питательна, чем чистая вода. Ведь свежую кровь животных, пьют многие охотники, для придания сил своему телу. И пусть это попахивало каннибализмом, ничего лучше придумать Урсул просто не мог. Тем более девушка даже не вспомнит об этом.

И на удивление она глотала. Толи потому, что кровь была теплая, а может просто наклон головы был другой, но алая струйка исчезала у неё во рту и назад не вытекала. И Урсул снова восполнился надеждой. Она не умрет, все будет хорошо. Его хрупкая самочка поправится, встанет на ноги, и останется с ним. Его маленький ключик.

Чтобы греть Мину своим телом, он притянул её в плотную к решетке, а прутья обмотал лоскутами, оставшимися от рубашки. Теперь холод метала, совсем не чувствовался, даже если прижиматься к нему. Еще он нацепил одну сторону её одеяла на прутья, с другой стороны проделал то же самое со своей бархатной скатертью и получи что-то наподобие палатки, разделенной по центру решеткой. В ней они были укрыты с головой, и от их дыхания под тканью сохраняло тепло.

Она очнулась, когда узник в очередной раз растирал её ноги, лапки были холодными, и оборотень старательно гонял в крошечных ступнях кровь, чтобы не застаивалась. То же самое он проделывал и с руками. Тело не трогал, боясь навредить.

— Урсул. — Очень тихо позвала девушка.

Был поздний вечер и в комнате мало что можно было рассмотреть. От её тихого голоса оборотень возликовал. Рванул резче, чем нужно было, и принялся целовать. Кажется, от такой реакции она рассмеялась, хотя ребра сильно боднула боль.

— Скучал, — Чмокая в маленький нос, шептал Урс. — Волновался!

— Я… — Она с трудом глотнула. — Я виновата, не нужно было…

— Воды? Хочешь воды? — Он не стал слушать её оправдания и метнулся за кастрюлькой. Воды в темнице было очень мало, он не смог дотянутся до ведра и все что ему осталось это не полный кувшин. Поэтому Урсул позволял себе лишь несколько глотков в день, экономя ценную жидкость для израненной половинки. Осторожно приподнял и дал попить. Мина глотала торопливо, жадно.

— Спасибо. — Откинулась на подушку и ойкнула.

— У тебя ребра поломаны. — Пододвинулся ближе и снова чмокнул в щеку.

— Я хлеб украла. — Объяснила Мина, свое состояние.

— Точно хлеб!

Забытая буханка уже зачерствела, Урсул не откусил ни кусочка, даже этого ей может быть мало для выздоровления. Он макнул небольшой кусок мякиша в воду и протянул её.

— Ешь. — Мина поморщилась. — Ешь, тебе нужно восстанавливать силы.

Он почти насильно затолкал её в рот белую кашицу. Глотать было тяжело, и есть совсем не хотелось, но Урсул зорко следил за движением её челюсти и когда она, наконец, проглотила последние крошки, радостно выдохнул.

— Хорошо. Теперь все будет хорошо. — Радостно и устало улыбнулся.

18 глава. Осколок прошлого