Тюремщица оборотня

— У нас с тобой разные дороги и ведут они на разные берега. — Услужливо процитировал волк.

— А-а-а, дорога… Хорошо. Хорошо, вот еду… По делам.

— И человечка себе нашла, значит, чтоб отвез… — Он как-то зло оскалился.

— Нашла. Почему бы не найти. Хороший человек, отзывчивый. — Врала, как могла Мина, отводя забегавшие глаза. Почему-то показалось, что в вопросе оборотня сквозило ревностью.

— Отзывчивый… — Рассвирепел Урс. — Значит, он нравится тебе?

— Может и нравится. — Копала себе уютную могилку Мина. — А может, не нравится и я сама по себе. Свободная. Вот!

Возчик Мине не нравился. Совсем. Но не на столько, чтобы губить, ни в чем не повинного дядьку.

— Может, и на ручках тебя будет носить и на Красный берег не потащит. — Перечислял все придуманные достоинства мнимого соперника Урсул. — И золота у него много? И с собственных рук кормить тебя будет.

— Может и будет, тебе какое дело? — Не выдержала Мина и сорвалась на крик. Зачем явился, зачем разбередил болючую рану? Ведь уже смирилась, и даже слезы закончились.

— Мне какое дело? Ну конечно, как я мог забыть? Ведь я тебе не нужен! Разные дороги и берега. — Его слова перешли в зловещий шепот, стегавший словно кнут. — Только вот есть у меня к тебе дело.

Схватив за волосы на затылке, он резко запрокинул её голову. Мина пискнула. От страха сердце ухнуло куда-то в пятки.

— И сейчас я тебе покажу, какое именно.

Он резко склонился к её лицу. Другой рукой перехватил ладонь девушки, которой она попыталась прикрыться, и поднял над головой, подавляя сопротивление. Рот властно накрыл сжатые губы, и она почувствовала в этом касании всю его боль и разочарование.

Жестко прижался. Мина интуитивно дернулась и попыталась вырваться, а он, словно казня, куснул. От неожиданной боли девушка ахнула.

— Тише… — Он отпустил припухший ротик.

Обхватив ладонями бледное личико, пробежал по нему встревоженным взглядом и наткнулся на прокушенную губу. Глаза расширились, словно он сам удивился такому поступку. Урсул снова склонился, теперь медленно, не пугая. Он заглянул Мине в глаза, словно спрашивая разрешения, и осторожно подул на крошечную ранку. А потом неторопливо лизнул. И как-то несмело поцеловал, словно не делал этого никогда раньше. Мина больше не пыталась оттолкнуть его или вырваться, зачем? Она сдалась сразу после первого касания. Пусть мучает её губы, пусть кусает, пусть даже наказывает своими поцелуями — её это только радует. Мина принимает его таким, какой есть.

Еще один миг они стояли и смотрели друг на друга, словно еще раз здороваясь. Потом Урсул протянул руку, обхватил ей, как будто разом всю. И прижал к себе так, что у Мины кости хрустнули. Снова начал целовать, теперь как оголодавший зверь, спущенный с цепи. Сорвался… И она тоже. Притянула его сильней, подставляя под губы своего Урсула, лицо, шею, грудь. И не подозревала, как сильно соскучилась.

Его руки честно попытались совладать с множеством мелких пуговичек украсивших серую одежду, но почто сразу сдались и дернули за ворот. Послышался треск ткани. Кожу на груди сразу окатило ночным холодом. И пусть. Шершавые пальцы пробрались под сорочку, и умело принялись сжимать, тискать, поглаживать…

Мину словно накрыла волна жаркого удовольствия. Холодно не было, наоборот его близость растапливала её, как летнее тепло, топит кусочек сливочного масла. Куда подевались жалкие попытки оградить его от себя? И где там все эти аргументы? Она все забыла. Не было в мире ни одного мотива, заставившего её сейчас оттолкнуть от себя наглого оборотня.

А Урс время зря не терял. Стянул с неё плащ, кинул на землю. А сверху уложил разомлевшую девушку. Её тело было покорно словно мягкая глина. Лепи что хочешь, мастер, все в твоих руках. А тихие стоны девушки словно подталкивали. Не «ах», слышал Урсул, а «да». Не «о-о-о». «Возьми!» Кричали её губы, «разрешаю!»

Стянул с плеч разорванный лиф и дернул вниз юбку. Одним ворохом смахнул и штаны и ботинки. Мина вдруг оказалась практически обнаженной. Только тонкая сорочка болталась где-то на поясе.

— Ножки… — Прошептал срывающимся голосом и вклинился между бедер.

Она раздвинула послушно, и сразу почувствовала, как он возбужден. Рассудок отключился, уступив место более подходящим сейчас инстинктам.

Лежа почти на голой земле, Мина чувствует аромат весеннего леса, смешанный с опьяняющим запахом Урсула. Он был такой дикий и манящий, что кружит голову как лишний глоток кислорода. Прелая, прошлогодняя листва упавшая осенью с деревьев и засыпавшая все вокруг, была мягче пуховой перины и когда оборотень опускается сверху, земля немного пружинит, подстраиваясь под их тела.

Мина всхлипывает, потому что палец Урса сразу оказывается у неё внутри. Она такая мокрая, что он проскальзывает легко, только опаляя острой лаской. Оставив губы, Урсул скользнул вниз и жадно облизал её между ног.

— Урсул! — Не протест. Требование. Её бедра поднимаются вверх, ожидая большего.