Тюремщица оборотня

– Ой, – Расстроилась Мина, – А мне столько не надо.

–Знаешь что девонька, бери все, а сколько надо столько и съешь. И заметь, я за это, с тебя ничего не возьму! Только кастрюлю за собой помой и верни.

– Ладно, – Согласилась Мина.

– И вот еще, – Вынесла бабуля два, обожженных с боку, каравая. – Тоже тебе.

Нагруженная едой девушка тяжело спустилась но лестнице и плюхнула кастрю на стул.

– Попробуем…

В темнице не было столовых приборов. Из посуды тут был только железный кувшин для воды и миска. Но в густой каше торчала длинная ложка, которой её помешивали. На вкус варево оказалось неожиданно вкусным, хоть и с ощутимой горчинкой. Перед тем как забыть на плите, в кашу щедро добавили сливочного масла и сахара. Мина, привыкшая к постной, только чуть подсоленной еде, с удовольствием съела ложек пять, пока нечаянно не наткнулась на удивленный взгляд оборотня. Ей стало стыдно. Быстро схватив его тарелку, она с горкой наложила туда плотные ломти еще теплой каши.

– Вот угощайся. – Улыбнулась девушка.

Наблюдая, как узник жадно, с аппетитом уплетает еду, она тоже начала черпать кашу и есть. Не от голода, а за компанию. Они жевали и бросали друг на друга заинтересованные взгляды. Волк иногда вкусно чавкал и от удовольствия щурился. Когда Урс поставил пустую тарелку на пол, она опять щедро наполнила её. От чего глаза узника удивленно расширились.

– Это тоже тебе. – Сказала девушка и положила рядом хлеб.

На дне кастрюли оставался еще толстый слой каши, но он был коричневого цвета, и Мина решила его выбросить.

– «Иначе он лопнет». – Хихикнула девушка, глядя как оборотень, уже лениво, даже нехотя, ложит в рот еду.

Она отдала остатки дворовой собаке и песком хорошенько оттерла весь нагар, а потом вернула кастрюлю Честер. Они разошлись, довольные сделкой и почти каждый день стали встречаться, примерно, по тому же поводу.

Ощущение безмятежности длилось не долго, и к началу зимы судьба сделала очередной, гадкий кульбит. У дяди резко ухудшилось состояние. С приходом морозов, он почти не выходил из дому, только приносил от поленницы, дров для печки, но и этого хватило для слабого старика и приступы стали накатывать на него все чаше. Вызванный аптекарь лишь развел руками.

– Чудес не бывает… – Философски рассудил он. – Каждой жизни приходит конец.

Тетушка залилась слезами. Она теребила бледную руку мужа, лежавшую на одеяле, и просила:

– Не оставляй меня! Слышишь? Нам еще слишком рано расставаться. – Говорила она, своему старику. – Мы должны умереть летом, не сейчас. В прекрасный жаркий день, мы просто заснем счастливым сном и не проснемся… Тобиас? Ты слышишь меня?

Она много еще чего говорила, но он её не слышал, впав в беспамятство. Наконец Мина уговорила тетушку принять успокоительные капли и отвела на свою постель.

Все ночь он метался в сжигавшей его лихорадке. Бредя, он, то просил пить, то звал кого-то. А один раз открыл глаза и узнал сидевшую рядом племянницу.

– Зачем же я оставил тебя … – Зашептал старик, и сердце Мины сжалось от боли.

– «Он, наверное, всегда жалел, что не отправил меня в обитель проклятых. Из-за меня они стали нищими. Я всем приношу только горе». – Решила девушка.

– Бедная моя девочка, – Прервал её мысли Тобиас. – Я обрек тебя на одиночество… Говорят там, в дальнем обиталище… девушки подобные тебе, быстро умирают. Я хотел спасти тебя… Пожалел… – Он закашлялся и весь покрылся испариной. – Возможно, это могла быть, не самая плохая жизнь для тебя. Там ты была бы на своем месте. Среди своих… А здесь, в городе, все ненавидят тебя… Боятся… Они боятся…

Мина все ждала, может он скажет еще хоть что-то? Но дядя, опять забылся тревожным сном.

Она ласково взяла его руку. Тонкие пальцы, были ужасно холодными и безжизненными. Он продолжал дрожать даже под тремя одеялами, которыми его укрыли, такой высохший и маленький. Не верилось что это тот самый, энергичный человек, который вырастил и воспитал её. Он казался сейчас таким невесомым, со своей восковой кожей, что девушка легко могла бы взять его на руки и перенести из комнаты в комнату. Он никогда не был с ней особо нежен, его манера общения с племянницей была даже резковата. Тобиас, часто позволял себе делать Мине колкие замечания, и всегда был серьезный и строгий. Но своим примером он воспитывал в девушке стойкость и чувство справедливости. В его доме девушка была счастлива. И сейчас она смотрела на него с любовью и благодарностью.

Перед тем как взошло солнце, совсем немного, не дождавшись первых лучей нового дня, измученное сердце Тобиаса Бутимера перестало биться. В место работы девушка пошла на кладбище и отдала два серебряных гробовщику.

За повозкой, на которой везли гроб, совсем не спавшая в ту ночь девушка, брела одна. Мимо по замерзшей улице, проходили прохожие и провожали её безразличными взглядами. А в небе кружили первые снежинки.

Когда Мина вернулась домой, чтобы сворить кашу для узника, её поразила удушливая жара в комнате. Тетя сидела у печки и заталкивала в неё очередное поленце, которое еле влезало.

– Тетушка что ты делаешь?– Ласково взяла её за руку Мина.