Тюрьма для свободы

«Я цитирую текст, — сказал незнакомец. — Там написано: „Тело твое — Дом. Человеку от рождения дали Дом, но не для него самого, а для того, чтобы был виден путь к Другому. Дом несет информацию о человеке, владеющим им. Посмотри в лицо окружающих тебя людей и ты увидишь историю. До того как встретится с тобой, у них было много случайных или преднамеренных свиданий. И еще многое с ними будет“. Как я узнал об этом? Пока что не важно. Поверь, не лез к тебе в карман. Подобные мысли посещали и меня когда-то. Увидев тебя, сидя на той скамье, понял, что могу пообщаться с тобой. Решил переступить грань дозволенного и поговорить».

Рэн читал запись. Незнакомец прочитал явно не до конца. Глаза Рэна пробежали по листу до конца: «Кому-то именно после знакомства и расставания с тобой удастся увидеть настоящую любовь. Не беспокойся. И до тебя дойдет очередь, но только тогда, когда перестанешь искать…».

«Почему не дочитали до конца?», — вдруг спросил Рэн, видимо поверив в то, что у этого человека на самом деле есть какие-то экстрасенсорные способности, хотя об этом речи и не шло. На лице незнакомца в ответ лишь появилась улыбка, и он пожал плечами, показывая тем самым, что правильного ответа не может найти, и вообще, вопрос какой-то риторический. Показалось, что и этого было достаточно.

К этому времени официантка уже принесла холодное пиво, и в этот жаркий день не было, наверное, ничего приятнее чем большими глотками выпить его до дна. Рэн, ухватив обеими руками оледеневший стакан, начал изучать незнакомца. Это был на первый взгляд ничем не примечательный молодой человек с ярко-зелеными глазами и черными, коротко постриженными волосами. Рэн в уме подытожил увиденное: «странный господин с бородой, одетый в черный костюм, внушает некое доверие». В ходе беседы узнал, что незнакомец — ясновидящий и называет себя Кольбе в честь Максимилиана Марии Кольбе, жившего в конце XIX и начале XX века. Может статься и так, что взял он этот свой псевдоним тат как об умении Максимилиана любить до сих пор ходят легенды. Это был один из тех образов, как в дальнейшем выяснил Рэн, который внушает бесстрашие перед опасностью. Его называли также «безумцем непорочной Девы». Его безумием могло считаться и то, что он добровольно отдал свою жизнь во имя спасения одного из узников в концентрационном лагере. Дело обстояло следующим образом: в 1941 году Максимилиан был арестован немецкими оккупантами и был отослан вначале в концлагерь неподалеку от Варшавы, а после в Освенцим. Во время его заключения произошел инцидент: один из узников сбежал и фашисты приговорили к голодной смерти десять человек. Вместо этих десяти человек Максимилиан сам пошел на добровольную смерть. Был умерщвлен экспериментальным уколом фенола доктора Йозефа Менгела в сердце. Менгел был горазд на эксперименты. Самым известным экспериментом было то, что он сшил двух цыганских мальчиков вместе, в желании получить сиамских близнецов. Они прожили несколько дней, а потом умерли, видимо, от недостаточного кровоснабжения. Ясновидящий Кольбе не был похож на Максимилиана лицом. Того изображали худым и в очках, а этот был достаточно полный и без очков. Нельзя назвать его святым, как Максимилиана, которого в 1982-м году Папа Иоанн Павел Второй причислил к лику святых. Иоанн Павел II объявил его «святым покровителем нашего трудного века». Кольбе, начал видеть, что творится вокруг, после аварии. До этого жил распутной жизнью, питал страсть к обоим полам, употреблял легкие наркотики — познавал жизнь во всех ее красках. Перенес клиническую смерть, после чего стал замечать способность «ясно видеть» и старался развивать в себе этот проявившийся дар.

«Человек — вместилище заблуждений…», — процитировал Паскаля Рэн, потом остановился, но Кольбе продолжил начатую фразу:

«…соприродных ему и неистребимых, если на него не снизойдет благодать. Ничто не указует людям пути к истине. Все вводит в обман».