Тюрьма мертвых

– Я…я ничего не понимаю. Пожалуйста, приезжай домой, давай всё обсудим, самое главное, я здесь, и всё хорошо, успокой мать, бери такси, я пока позавтракаю.

– Хорошо, - она положила трубку.

Я стоял посреди комнаты в полном ступоре. В голове все мысли перемешались.

«Я же помню, как менялись числа в телефоне, помню, сколько раз ложился спать и вставал, не мог же я просто взять и потерять неделю - это хрень какая-то».

Я взглянул на дату в телефоне и ужаснулся.

«Вот же бл…, что за?».

Алина говорила правду, две недели прошло с того момента, когда я уехал поздно ночью.

«Этого не может быть, я не верю, что не заметил этого, я точно помню».

Я положил конверт на стол, приготовил завтрак и не спеша принялся жевать. Дома было ужасно душно, хотя термометр показывал всего двадцать градусов, но как по мне, так ощущались все сорок, словно я провёл две недели не за городом, а в другой климатической зоне.

Минут через двадцать послышался звук открывающегося замка, на пороге появилась Алина. Её лицо выглядело так, словно она отпахала смену в поле. Длинные белые волосы, наспех собранные в хвост, лоснились на свету. Под глазами образовались небольшие мешки.

Я отложил приготовленную наспех яичницу и, подойдя к жене, обнял её. Она ткнулась носом в мою грудь. От одежды пахло остывшим потом и кофе с корицей - любимым напитком моей матери.

– Эй, ну ты чего? - я старался говорить, как можно тише и ласковее, поглаживая рукой по голове.

– Ничего. Почему ты не звонил? - наконец спросила она дрожащим голосом.

– Я немного обиделся на тебя, просто ты как-то странно отреагировала на мою командировку, словно тебе было всё равно.

– Мне всё равно? О чём ты говоришь? - она отстранилась и строго взглянула на меня красными от подступающих слез глазами.

– Ну, когда я звонил, помнишь? Ты разговаривала со мной очень холодно, создавалось впечатление, что тебе плевать.

Я еще раз взглянул на неё. Господи, как же она похудела. И эти синяки вокруг глаз. Она заметила это, и теперь краснота распространилась на щеки и нос, кажется, она готова расплакаться.

– Что ты такое говоришь? Мне плевать? Мне? Как, как тебе вообще в голову такое пришло?!

– Ну… - я чувствовал себя полным ничтожеством в этот момент.

«Может, я действительно погорячился, может, просто мне тогда так казалось, всё из-за этого проклятого места?».

– Слушай, я был не прав, прости меня, пожалуйста, я не знаю, что на меня нашло, эта чёртова тюрьма. Я, я просто козёл, прости, пожалуйста, - я начал целовать её лицо, глаза, стараясь успокоить, снять незаслуженную красноту.

– Почему тебя не было так долго?

– Ты не поверишь, ещё час назад я был уверен, что отсутствовал всего несколько дней, это какой-то бред! Я не понимаю, что произошло, может, они меняли дату в телефоне, пока я спал, хотя это глупости всё… Я точно уверен, что не мог находиться там две недели, точно уверен, - но я ни в чём не был уверен.

Дни в тюрьме менялись не только на экране телефона. Я также отсчитывал их, когда засыпал и просыпался.

«Помню каждую ночь или не каждую?».

– Ты мне веришь? - я посмотрел ей в глаза, пытаясь разобраться, принимает ли она эти слова всерьёз или думает, что я вру.

– Сам-то как думаешь?

– Ну а где, по-твоему, я был?

– Не знаю, - она отстранила мои объятия и подошла к столу.

– Что это? - вдруг спросила Алина, глядя на конверт.

– А? О, кстати, это моя зарплата! - я вдруг вспомнил о деньгах, и на секунду моё настроение поползло вверх.

Алина утерла нос и вытащила купюры из конверта.

– Это твоя зарплата? - она повернулась ко мне, её глаза увеличились.

– Здорово, правда? - я гордо заулыбался, глядя на её реакцию.

– Очень здорово, даже слишком здорово, - она держала в руках пачку денег и, шурша банкнотами, пересчитывала их снова вслух, потом шепотом.

Я пригляделся, и мне показалось, что пачка стала больше.

– Погоди-ка, дай, - я выхватил у неё пачку и пересчитал, затем еще раз и ещё.

– Бред-бред-бред-бред. Я ни черта не понимаю, - кинув деньги на стол, я закрыл лицо руками и громко выдохнул, - ф-у-у-х.

– Что случилось-то? Не молчи, - Алина снова начала поднимать панику, поэтому я жестом попросил её присесть, а сам налил нам воды.

– Я совсем не понимаю, что происходит. Вчера вечером я пересчитал эти деньги, я пересчитал их два раза, - для убедительности я показал «галку» пальцами.

– И что?

– А то, что их было в два раза меньше!

Она смотрела на меня взглядом: «ты что меня, за дуру держишь?».

– Здесь должна быть другая сумма, за одну неделю, плюс компенсация за ожог - я тыкал пальцем в пачку.

– Какой ожог? Ты что, травмировался?

– Всё уже прошло, вот смотри, - я показал ей руку.

– Ничего нет.

– Я и говорю, забей на ожог, всё уже прошло, так вот, денег здесь ровно столько, сколько мне должны были заплатить за две недели. Но я не понимаю, откуда они взялись, их не было столько. Ну, что ты молчишь, скажи что-нибудь.

– Я понятия не имею, что говорить. Ты пропал куда-то посреди ночи, вернулся через две недели, ещё эти деньги…

– Ты мне не веришь? - я уже был на взводе и сам не замечал, как повышаю голос.

– Верю…наверно. По крайней мере, раньше ты мне никогда не врал.